Бред сивой кобылы. Бойня в Новочеркасске: "Но был один, который не стрелял"

Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Никита Хрущев метался между либерализацией и репрессиями

Полвека назад советские власти расстреляли восставших рабочих Новочеркасска.

2 июня 1962 года были убиты 26 человек, еще один умер в больнице. Ранения получили, по уточненным данным, 87 человек. Семерых впоследствии приговорили к расстрелу, 105 - к лагерным срокам.

Заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенант Матвей Шапошников отказался бросить против безоружных демонстрантов танки и поплатился за это карьерой.

Крайностей, вероятно, можно было бы избежать, если бы не высокомерие и трусость номенклатурщиков, привыкших к рабской покорности "населения" и не желавших разговаривать с народом по-человечески.

Выступление не было мирной протестной акцией: участники разгромили несколько зданий и избили представителей заводской администрации. Однако избыточное применение силы, жестокие приговоры и сокрытие информации о трагедии, по оценке официальных властей постсоветской России и подавляющего большинства историков, превратили новочеркасские события в преступление против человечности.

Российские коммунисты нередко говорят, что, мол, при советской власти людей на площадях полицейскими дубинками не разгоняли.

Что верно, то верно. Не было необходимости. Когда люди однажды вышли на площадь, их не разогнали дубинками, а смели автоматными очередями. После этого 40 лет никому и в голову не приходило выходить, пока ЦК КПСС сам не объявил: "Можно".

Половинчатая "оттепель"

Власть постоянно давала понять, что несмотря ни на какую "оттепель", никому ничего не гарантирует, рамки дозволенного будет определять сама и, если сочтет нужным, ни перед чем не остановится.

На одной из встреч с творческой интеллигенцией Хрущев заявил: "Имейте в виду, сажать мы не разучились!". Как показала новочеркасская трагедия, стрелять большевики тоже не разучились.

В начале 1960-х годов в стране возник продовольственный кризис, вызванный, помимо неэффективной колхозной системы и непосильных расходов на армию и космос, инициированной Хрущевым "кукурузной кампанией".

В 1961 году советское правительство впервые закупило пшеницу в Канаде.

В отличие от Ленина и Сталина, Хрущев потратил валюту на продовольствие вместо того, чтобы позволить гражданам умирать от голода. Тем не менее, белый хлеб практически исчез из магазинов, а ржаной начал выпекаться с примесью гороховой муки.

Народ прозвал этот невкусный и клейкий хлеб "русским чудом", имея в виду одноименный документальный фильм, незадолго до этого снятый восточногерманскими кинематографистами и широко демонстрировавшийся в Советском Союзе.

Так мы жили - не тужили, часто речи говорили, или попросту трепались, пустозвонством занимались Из ходившей в списках сатирической поэмы неизвестного автора "В чем Никита просчитался"

Людей особенно возмущало ухудшение продовольственного положения на фоне пропагандистской трескотни. Портреты и пространные речи Хрущева не сходили с газетных полос, а из радиоприемников неслась развеселая песенка "Кукуруза не обуза, урожай всегда дает!".

17 мая 1962 года правительство издало постановление о повышении с 1 июня розничных цен на мясо и колбасу на 30%, масло - на 25%, причем объяснило это "просьбами трудящихся". Фраза "по просьбе трудящихся" вошла с тех пор в советский фольклор.

По данным КГБ, различные протестные выступления и расклеивание листовок имели место в Москве, Ленинграде, Донецке, Днепропетровске, Горьком, Тамбове, Тбилиси, Новосибирске, Челябинске, Загорске, Выборге и других городах. Произошло 58 стихийных забастовок и 12 уличных демонстраций.

Но главная драма разыгралась в Новочеркасске.

Дирекция тамошнего электровозостроительного завода (НЭВЗ) не придумала ничего лучше, как приурочить к повышению цен увеличение норм выработки, о котором объявили 31 мая. На практике эта мера снижала доходы рабочих-сдельщиков на 25-30 процентов.

Стихийный бунт

В Новочеркасске в 1962 году проживало около 145 тысяч человек, из которых 12 тысяч работали на градообразующем предприятии - НЭВЗе.

Значительная часть горожан ютилась в бараках, а стоимость аренды жилья составляла треть средней зарплаты рабочего. Даже за картошкой в очередь становились с часу ночи.

Вероятно, при Сталине никто не решился бы и пикнуть, но "оттепель" породила ощущение, что "теперь не прежнее время".

Утром 1 июня около 200 рабочих сталелитейного цеха отказались приступить к работе, вышли во двор и принялись обсуждать невеселый вопрос: "На что жить дальше?".

Около 11:00 они направились к заводоуправлению. По пути к ним присоединялись рабочие других цехов, так что перед зданием собралась примерно тысяча человек.

Директор завода Борис Курочкин вступил с ними в пререкания и, завидев женщину, торговавшую пирожками, заявил: "Не хватает на мясо - ешьте пирожки с ливером!".

По словам некоторых очевидцев, директор употребил слово "жрите".

Докладываю о реагировании населения на решение ЦК КПСС и Совета Министров СССР о некотором повышении цен на мясо, мясные продукты и масло. В целом по стране это решение воспринято правильно. Вместе с тем имели место и нежелательные проявления. В частности, в г. Москве на одном из домов по улице Горького преступником была наклеена листовка с надписью "Сегодня повышение цен, а что нас ждет завтра Из секретного доклада заместителя председателя КГБ Петра Ивашутина президиуму ЦК КПСС

Возможно, ситуацию еще можно было "разрулить", но неудачная фраза взорвала толпу. Курочкина освистали, и он счел за благо ретироваться.

Рабочий Виктор Власенко включил заводской гудок, за что впоследствии получил 10 лет. Забастовка охватила весь завод, число участников стихийного митинга достигло пяти тысяч.

Чтобы "привлечь внимание Москвы", рабочие перекрыли проходившую неподалеку железную дорогу и остановили пассажирский поезд "Ростов-на-Дону - Саратов". На локомотиве кто-то написал крупными буквами: "Хрущева на мясо!". На электрических опорах повесили лозунги: "Мясо, масло, повышение зарплаты!" и "Нам нужны квартиры!", нарисованные заводским художником Коротеевым. Появившегося на месте событий главного инженера Елкина избили.

Ближе к вечеру бастующие все же согласились пропустить поезд, но машинист побоялся ехать мимо возбужденной толпы и вернулся на предыдущую станцию.

К 16:00 приехал первый секретарь Ростовского обкома партии Басов в сопровождении всего местного руководства. На балкон заводоуправления вынесли громкоговорители.

Несколько сот рабочих пришли послушать начальство, но Басов вместо ответов на вопросы принялся зачитывать хорошо известное всем Обращение ЦК КПСС по поводу повышения цен.

Рабочие освистали его, а, увидев на балконе директора Курочкина, принялись кидаться камнями и пустыми бутылками. Басов заперся в кабинете и начал звонить военным, требуя присылки войск.

Толпа ворвалась в заводоуправление, избила нескольких попавших под руку работников администрации, сбросила висевший на здании портрет Хрущева и подожгла его.

Между 18:00 и 19:00 прибыли около 200 милиционеров, а чуть позже - три БТРа и пять грузовиков с солдатами, но в происходящее они не вмешивались. По мнению исследователей, целью появления военных было отвлечь на себя внимание, пока сотрудники КГБ в штатском выведут блокированных в здании начальников.

Митинг продолжался. Лидеров и программы у рабочих не было. Решили на следующий день идти к горкому партии. Звучало предложение захватить городской телеграф и "передать воззвание по всей стране".

Хрущеву доложили о происходящем практически немедленно. Он позвонил секретарю обкома Басову, председателю КГБ Семичастному и министру обороны Малиновскому и потребовал "навести порядок".

В Новочеркасск срочно вылетела чуть ли не половина членов президиума (так тогда называлось политбюро) ЦК КПСС: Фрол Козлов, Анастас Микоян, Андрей Кириленко, Леонид Ильичев и Дмитрий Полянский, а также секретарь ЦК Александр Шелепин, зампредседателя КГБ Петр Ивашутин и срочно отозванный с учений командующий Северо-Кавказским военным округом Иса Плиев. За старшего был Козлов, считавшийся на тот момент вторым человеком в государстве и наиболее вероятным преемником Хрущева.

Никто из московского начальства к народу не обратился. Уже после расстрела по местному радио прокрутили записи кратких выступлений Микояна и Козлова, которые возложили всю ответственность за случившееся на "уголовно-хулиганствующие элементы" и утверждали, будто войска действовали в ответ на "просьбы трудящихся" навести порядок.

Около 19:00 1 июня Малиновский позвонил в штаб округа в Ростове-на-Дону, Плиева, находившегося на пути в Новочеркасск, не застал и передал ему приказ: "Соединения поднять. Навести порядок. Доложить!"

Около трех часов ночи на площадь перед заводоуправлением въехали несколько танков и, не открывая огня, принялись маневрировать, вытесняя толпу. Рабочие стучали по броне камнями и палками, но, в конце концов, вынуждены были разойтись.

Утром в Новочеркасск вошли подразделения 18-й танковой дивизии, которые взяли под охрану почту, телеграф и отделение Госбанка. На всех предприятиях появились вооруженные солдаты. Демонстрация силы привела лишь к тому, что возмущенные рабочие отказались "работать под дулами автоматов", присоединились к забастовке товарищей с НЭВЗ и начали стекаться к центру города. На стенах появились надписи и листовки с критикой Хрущева.

Разнесся слух, что за ночь 22 участника волнений были арестованы. Стало ясно, чего требовать. Толпа в 4-5 тысяч человек двинулась из промышленного района к зданию горкома партии и горисполкома. Среди демонстрантов были женщины и дети. Некоторые несли портреты Ленина, как 9 января 1905 года - портреты Николая II.

По пути им требовалось пересечь речку Тузлов, единственный мост через которую был плотно блокирован танками. Одни демонстранты перебрались через обмелевшее русло вброд, другие, видя, что танкисты не стреляют, карабкались через боевые машины.

Когда голова толпы показалась на главной улице Новочеркасска, Московской, находившееся в здании горкома столичное начальство сбежало в военный городок.

Не может так продолжаться дальше. Не можем мы со спокойной и черствой душой отнестись к этим грубым, ничем не оправданным попыткам правительства задушить голос нашего народа. Они же боятся смелого и правдивого русского народа не меньше, чем отцов и дедов наших царь Николай II Листовка, распространявшаяся после расстрела в Ростовской области

Перед горкомом выстроилась двойная цепь автоматчиков под командой начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Олешко, но часть демонстрантов проникла в здание с тыла и принялась крушить мебель, телефонные аппараты, люстры и портреты.

Олешко и председатель горисполкома Замула в микрофон потребовали от толпы разойтись, но это были явно не те слова, которые хотел услышать обозленный народ.

Внезапно раздались автоматные очереди. Люди отхлынули назад, но послышался крик: "Не бойтесь, стреляют холостыми!". И тут начался огонь на поражение.

Наполеон говорил, что, если уж возникла необходимость применить оружие против толпы, стрелять боевыми патронами надо сразу, тогда она разбежится и жертв будет меньше, а стрелять сначала холостыми, потом боевыми - провокация.

Одновременно у находившегося неподалеку горотдела милиции толпа пыталась освободить задержанных накануне забастовщиков, но их уже вывезли в другое место. Один из нападавших вырвал оружие из рук рядового Репкина. Стоявший рядом военнослужащий Азизов убил его автоматной очередью.

Лужи крови замывали из шлангов и стирали щетками, но до конца уничтожить следы не смогли, и площадь заасфальтировали заново.

Тела 26 человек по распоряжению правительственной комиссии тайно захоронили на разных кладбищах Ростовской области. С участников похорон, названных "правительственным спецзаданием", взяли подписки о неразглашении. Родным выдали лишь останки умершего в больнице Леонида Шульги.

Разогнать толпу дубинками, слезоточивым газом или иными нелетальными средствами власти не пытались, и не известно, обсуждался ли такой вариант. По мнению многих исследователей, они стремились не просто восстановить порядок, а проучить народ.

Местный историк Татьяна Бочарова, 20 лет занимающаяся выяснением обстоятельств трагедии, предполагает, что определенную роль могло сыграть особое отношение коммунистов к Новочеркасску как бывшей столице Войска Донского.

"Еще Ленин говорил: "Надо вбить кол в гнездо контрреволюции". Это он о Новочеркасске. Тогдашние идеологи знали, что казачья столица - особый город", - замечает эксперт.

Танками на мосту через Тузлов командовал участник сражения под Прохоровкой и парада Победы Герой Советского Союза Матвей Шапошников.

Получив приказ не пропускать толпу в центр города и применить, в случае необходимости, танки, он ответил: "Я не вижу перед собой противника, которого следовало бы атаковать танками".

В случае использования бронетехники, по словам Шапошникова, количество жертв исчислялось бы тысячами.

В 1966 году его отправили на пенсию, а еще через год исключили из партии за "антисоветские разговоры".

О поступке офицера рассказал в 1989 году журналист "Литературной газеты" Юрий Щекочихин. К счастью, Матвей Шапошников дожил до времени, когда ему воздали должное.

Кто приказал?

По обычаю, восходящему к временам Гражданской войны, советские руководители избегали фиксировать на бумаге свои решения по щекотливым вопросам. Письменного приказа открыть огонь не было, как проходили дискуссии, не известно.

Основным источником информации являются воспоминания Микояна, который, естественно, постарался снять с себя ответственность.

"Прибыв в Новочеркасск и выяснив обстановку, я понял, что претензии рабочих были вполне справедливы и недовольство оправданно. Как раз вышло постановление о повышении цен на мясо и масло, а дурак-директор одновременно повысил нормы, на недовольство рабочих реагировал по-хамски, не желая с ними даже разговаривать. Действовал, как будто провокатор какой-то, оттого что не хватало ума и уважения к рабочим. В результате началась забастовка, которая приобрела политический характер. Город оказался в руках бастующих".

"Козлов стоял за проведение неоправданно жесткой линии, названивал в Москву и сеял панику, требуя разрешения на применение оружия, и через Хрущева получил санкцию на это "в случае крайней необходимости". "Крайность" определял, конечно, Козлов".

"Почему Хрущев разрешил применить оружие? Он был крайне напуган тем, что, как сообщил КГБ, забастовщики послали своих людей в соседние промышленные центры. Да еще Козлов сгущал краски… Такая паника и такое преступление для Хрущева не типичны, виновен Козлов, который его так дезинформировал, что добился хотя и условного, но разрешения", - писал Микоян.

Главная военная прокуратура РФ в 1992 году возложила вину прежде всего на Козлова.

"Выполняя незаконное распоряжение Ф.Р.Козлова, не установленные следствием должностные лица отдали приказ открыть огонь на поражение", - говорилось в материалах уголовного дела.

Никто из начальства наказан не был, за исключением директора завода Курочкина и секретаря парткома Перерушева, которых выгнали с работы. Секретари горкома и председатель исполкома отделались партийными выговорами.

Уже 3 июня в Новочеркасске началась охота на людей. Основанием служила оперативная фотосъемка КГБ. Арестовывали тех, кто шел в первых рядах и, судя по фотографиям, вел себя наиболее активно. Брать приходили по ночам, как в 37-м году. Многие уверяли, что попали под объективы случайно.

Всего во время волнений и в последующие дни были задержаны около 240 человек. Состоялись несколько судебных процессов. Семерых - Александра Зайцева, Андрея Коркача, Михаила Кузнецова, Бориса Мокроусова, Сергея Сотникова, Владимира Черепанова, Владимира Шуваева - приговорили к смертной казни, 105 человек - к заключению в колониях строгого режима, в основном на сроки от 10 до 15 лет.

На суде до конца разоблачена гнусная роль подсудимых, возглавлявших уголовно - хулиганствующие элементы. Процесс раскрыл отвратительное моральное лицо каждого подсудимого и сыграл большую роль - воспитательную и профилактическую. Единодушным одобрением всех присутствующих был встречен справедливый приговор бандитам Из секретной записки завотделом пропаганды ЦК КПСС Владимира Степакова

Поскольку участие в беспорядках, сопротивление милиции и уничтожение имущества не тянули на такие приговоры, подсудимых провели по статьям "бандитизм" и "попытка свержения советской власти".

"2 июня я не успела зайти в заводские ворота, как они захлопнулись прямо передо мной. Потом считалось так: кто попал на завод - те законопослушные, а кто оказался за воротами - бунтари, - рассказывает бывшая крановщица НЭВЗа, ныне сотрудница новочеркасского музея казачества Валентина Водяницкая. - Через несколько дней вызвали якобы на медкомиссию. Я взяла с собой трехлетнего сына, даже в мыслях не было, что меня арестуют. У медсанчасти незнакомые люди вырвали из рук ребенка, а меня запихнули в машину. Сын остался на улице, значительно позже я узнала, что он попал в детдом. На суде два свидетеля в военной форме утверждали, что женщина, похожая на меня, пыталась нарушить связь, установленную для выступления Анастаса Микояна. Следователи говорили, что будет условный срок, но дали 10 лет".

19-летний Николай Степанов на суде осмелился спросить: "Кто вам дал право применять оружие против мирного населения?". Получил 15 лет.

После смещения Хрущева большинство осужденных освободили по отбытии половины срока наказания, но и дома в покое не оставили. Сотрудники КГБ регулярно проводили с ними профилактические беседы, рекомендуя не говорить лишнего и меньше встречаться с товарищами по несчастью.

Власти СССР начисто замолчали новочеркасские события. Переписка жителей долгое время перлюстрировалась, выезжавших из города на работе предупреждали, что следует помалкивать. Часть материалов в архивах КГБ до сих пор недоступна исследователям.

В стремлении вычеркнуть трагедию из памяти даже литеру "Н" ("Новочеркасск") в названии выпускавшихся на НЭВЗе электровозов заменили на "ВЛ" ("Владимир Ленин").

Граждане, узнавшие о бойне из зарубежных радиопередач, называли ее "новочеркасским фестивалем" по аналогии с широко разрекламированным Московским фестивалем молодежи и студентов .

И хоть масла не видали, план мы честно выполняли Из поэмы "В чем Никита просчитался"

Из 87 раненых обратились за медицинской помощью только 45 человек. Остальные предпочли лечиться своими средствами, опасаясь преследования.

Комендантский час и правило "больше трех не собираться" действовали до 6 июня. По городу ходили чудовищные слухи: что все население сошлют в Сибирь или вообще сотрут Новочеркасск с лица земли ("с нами покончат, и ракету заодно испытают"). После расстрела люди ждали от правителей чего угодно.

Запуганные рабочие в первый же день выполнили норму на 150% и сами предлагали отработать "прогулянные" смены по воскресеньям, но начальство инициативу не поддержало.

Новочеркасский расстрел окружен слухами, опирающимися на слова очевидцев, но не подтвержденными документально.

Есть версия, что солдаты на площади перед горкомом стреляли только холостыми, а убивали людей спрятавшиеся на крыше снайперы КГБ. Известно, что 1 июня в местную гостиницу "Дон" поселили 27 "музыкантов", которые нигде не выступали и исчезли неведомо куда. Впрочем, если они и были сотрудниками спецслужб, то могли заниматься слежкой и фотографированием.

Не подкреплены твердыми доказательствами и другие широко известные истории: об офицере, который, получив приказ стрелять в толпу, застрелился сам; об обезумевшей молодой матери, которая до вечера ходила по городу с убитым шальной пулей младенцем на руках; о детях 8-10 лет, которые под огнем "сыпались, как горох" с деревьев на Московской улице.

Во всяком случае, ни одно имя погибшего ребенка неизвестно, а по официальным данным, самой младшей жертве было 16 лет.

Любопытные мальчишки на деревьях действительно сидели. Одним из них был будущий генерал и кандидат в президенты России Александр Лебедь.

Память и беспамятство

На сегодняшний день живы 20 репрессированных и 14 раненых новочеркассцев.

Первым привлек внимание к давней трагедии Петр Сиуда, который в возрасте 25 лет участвовал в забастовке, получил 12 лет, из которых отбыл шесть, а во время перестройки стал активистом правозащитного движения.

5 мая 1990 года Сиуду обнаружили без сознания на улице Новочеркасска. Он умер в больнице, не приходя в себя. Следствие назвало причиной смерти сердечный приступ, но родные и коллеги правозащитника подозревали, что дело нечисто, и утверждали, что у него похитили портфель с какими-то документами.

В 1992 году Главная военная прокуратура возбудила по факту новочеркасского расстрела уголовное дело против Хрущева, Козлова, Микояна и еще восьми человек, которое было прекращено в связи с их смертью.

Все осужденные по новочеркасскому делу в 1990-х годах были реабилитированы Верховным судом РФ.

Общественный фонд "Новочеркасская трагедия" и военная прокуратура установили места упокоения 26 погибших, и 2 июня 1994 года они были торжественно перезахоронены на городском кладбище. На могиле и на месте расстрела установили памятники, а на НЭВЗе - мемориальную доску с надписью: "Здесь началось стихийное выступление доведенных до отчаянья рабочих, закончившееся 2 июня 1962 года расстрелом на центральной площади города и последующими репрессиями".

8 июня 1996 года президент Борис Ельцин издал указ "О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в Новочеркасске в июне 1962 года". Родственникам погибших и расстрелянных выплатили единовременные денежные пособия, а оставшимся в живых раненым повысили пенсии.

На отмечавшийся в 2011 году 75-летний юбилей НЭВЗа участников трагедии и правозащитников не пригласили.

"Мы чтим память о тех событиях, но не афишируем их и не очень ими занимаемся. Эпизод в истории завода нехороший, неблагодарная это тема", - заявили журналистам в пресс-службе предприятия.

Около половины из 560 участников проведенного тогда в городе телефонного опроса об отношении к событиям 1962 года либо отказались отвечать, либо сказали, что ничего о них не знают.

Представители местной молодежи в разговоре с корреспондентом "Российской газеты" удивлялись: почему рабочие не увольнялись с завода и не открывали собственное дело, если им мало платили?

Источник - Википедия

Новочеркасский расстрел - название событий в Новочеркасске (Ростовская область), происшедших 1-2 июня 1962 года в результате забастовки рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода (НЭВЗ) и других горожан.

Причины
К началу 1960-х годов в СССР сложилась тяжёлая экономическая ситуация. Весной и в начале лета 1962 года недостаток хлеба был настолько ощутим, что Н. С. Хрущёв впервые решился на закупку зерна за границей. Огромные затраты на оборонную и космическую промышленность, вызванные гонкой вооружений, оставляли всё меньше средств на решение внутренних проблем страны. В результате стратегических просчетов руководства страны начались перебои со снабжением.
В конце мая (30 или 31 числа) 1962 года было решено повысить (под давлением колхозов) розничные цены на мясо и мясные продукты в среднем на 30 % и на масло - на 25 %. В газетах это событие преподнесли как "просьбу всех трудящихся". Одновременно с этим дирекция НЭВЗа (как и по всей стране) почти на треть увеличила норму выработки для рабочих (в результате заработная плата (и, соответственно, покупательная способность) существенно снизилась).
1 июня
На заводе
В 10:00 около 200 рабочих сталелитейного цеха прекратили работу и потребовали повышения расценок за их труд. В 11 часов они направились к заводоуправлению, по пути к ним присоединились рабочие других цехов, в результате около заводоуправления собралось до 1000 человек.
Люди требовали от начальства ответа на вопрос "На что нам жить дальше?". Вскоре появился директор завода Б. Н. Курочкин . Заметив невдалеке торговку пирожками, он оборвал одного из выступающих и заявил: "Не хватает денег на мясо - жрите ливер". Эта фраза вызвала негодование рабочих, директора начали освистывать и выкрикивать в его адрес оскорбления. Курочкин скрылся, однако именно его фраза послужила поводом для последующих событий. Вскоре забастовка охватила весь завод. Возле заводоуправления людей становилось всё больше: услышав тревожный гудок, приходили люди из близлежащих районов и других предприятий. К полудню количество бастующих достигло 5000 человек, они перекрыли железнодорожную магистраль, связывающую Юг России с центром РСФСР, остановив пассажирский поезд Ростов-на-Дону - Саратов. На остановленном локомотиве кто-то написал: "Хрущёва на мясо!". Ближе к вечеру коммунистам и некоторым рабочим удалось уговорить пропустить поезд, но машинист побоялся ехать через толпу и состав вернулся на предыдущую станцию.

Действия властей
В 10:00 Н. С. Хрущёву было доложено о забастовке в Новочеркасске. Он тут же связался с первым секретарём Ростовского обкома А. В. Басовым , министром обороны Малиновским , руководителями МВД и КГБ, приказав всеми возможными мерами подавить сопротивление. В Новочеркасск была направлена группа членов Президиума ЦК КПСС в составе: Ф. Р. Козлов,А. И. Микоян, А. П. Кириленко, Л. Ф. Ильичёв и Д. С. Полянский. Прибыл также секретарь ЦК КПСС, бывший председатель КГБ СССР А. И. Шелепин. Маршал Р. Я. Малиновский, в свою очередь, отдал приказ при необходимости задействовать 18-ю танковую дивизию Северо-Кавказского военного округа.
К 16:00 на заводе собралось уже всё областное начальство: прибыл первый секретарь Ростовского обкома А. В. Басов, председатель облисполкома, председатель совнархоза, другие ответственные работники области, города и всё руководство завода. Позднее вечером рабочие сорвали со здания заводоуправления портрет Хрущёва и подожгли его. После чего часть наиболее радикально настроенных рабочих начала штурмовать заводоуправление, попутно устраивая там погром и избивая пытавшихся мешать им представителей администрации завода.
В 16:30 на балкон были вынесены громкоговорители. К народу вышли первый секретарь обкома КПСС Басов, председатель Ростовского облисполкома Заметин, первый секретарь Новочеркасского горкома КПСС Логинов и директор завода Курочкин. Толпа вначале немного успокоилась, но после того как Басов вместо общения с народом и объяснения ситуации, начал просто пересказывать официальное Обращение ЦК КПСС, его начали освистывать и перебивать оскорбительными криками. А пытавшегося взять после него слово директора Курочкина забросали камнями, металлическими деталями и бутылками. После чего продолжили штурмовать заводоуправление. Ни милиция, ни КГБ не вмешивались в события, ограничиваясь наблюдением и скрытой съёмкой активных участников. Басов закрылся в одном из кабинетов и стал созваниваться с военными, требуя ввода частей.
С 18:00 до 19:00 к заводоуправлению были подтянуты сводные части милиции в форме, численностью до 200 человек. Милиция попыталась оттеснить митингующих с территории завода, но была смята толпой, а трое сотрудников избиты. Армия за весь день активных действий не предпринимала. Около 16:00 заместитель начальника штаба Северо-Кавказского военного округа генерал-майор А. И. Назарько доложил экстренно прибывшему со сборов руководящего состава СКВО командующему округом И. А. Плиеву о просьбе местных властей выделить войска для подавления беспорядков (первый разговор Плиева с Басовым состоялся около 13:00). Плиев доклад выслушал, однако никаких распоряжений не отдал и отбыл в Новочеркасск. Около 19:00 в кабинет начальника штаба округа лично позвонил министр обороны СССР маршал Р. Я. Малиновский, Плиева не застал и распорядился: "Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить!".
Тем временем митинг продолжался. Звучали требования: послать делегацию на электродный завод, отключить подачу газа с газораспределительной станции, выставить пикеты у заводоуправления, собраться на следующее утро в 5-6 часов и идти в город, чтобы поднять там восстание, захватить банк, телеграф, обратиться с воззванием по всей стране. Единого организационного ядра у бастующих не было. Многие действовали по своей личной инициативе, как они считали правильным. Около 20:00 к зданию заводоуправления подъехали 5 машин и 3БТРа с солдатами. Боевых патронов они не имели и просто выстроились возле машин. Толпа встретила военных агрессивно, но ограничилась лишь руганью и оскорблениями в их адрес. Солдаты не предприняли никаких активных действий и через некоторое время погрузились обратно в машины и уехали. Основной их задачей было отвлечь внимание толпы на себя, пока переодетая в гражданское группа спецназовцев и офицеров КГБ вывела запасным входом из здания блокированное руководство во главе с первым секретарём. В течение вечера и ночи митинг продолжался. На разведку несколько раз посылались отдельные небольшие группы военнослужащих, но всех их встречали агрессивно и изгоняли из завода. Военные в столкновения не вступали.
Когда к вечеру стало ясно, что власти не собираются применять никаких мер, было принято решение на следующий день пойти к горкому КПСС в центр города.

2 июня
В ночь с первого на второе июня в город вошло несколько танков и солдаты. Танки вошли в заводской двор и стали вытеснять ещё остающихся там, не применяя оружие. Среди собравшихся распространился слух, что несколько человек были задавлены гусеницами, и толпа стала бить тяжёлыми предметами по броне, пытаясь вывести из строя танки. В результате ранения получили несколько солдат. Но двор был очищен от митингующих. Ввод в город танков был воспринят народом крайне негативно, и ночью стали распространяться листовки, резко осуждающие нынешние власти и Хрущёва лично. Утром Хрущёву была доложена следующая информация:
Нежелательные волнения продолжают иметь место в гор. Новочеркасске на электровозном заводе. Примерно к трём часам ночи после введения воинских частей толпу, насчитывающую к тому времени около четырёх тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час, 22 зачинщика были задержан.
За ночь все важные объекты города (почта, телеграф, радиоузел, Горисполком и Горком партии, отдел милиции, КГБ и Государственный банк) были взяты под охрану, а из Госбанка были вывезены все деньги и ценности. Появление на заводах солдат в больших количествах крайне возмутило многих рабочих, которые отказались работать "под дулом автоматов". Утром многочисленные толпы рабочих собирались во дворах заводов и заставляли иногда силой прекращать работу всех остальных. Опять было заблокировано движение поездов и остановлен состав. Через некоторое время с завода им. Будённого к центру города двинулась толпа, вначале состоящая из рабочих, но по ходу следования к ней стали присоединяться случайные люди, в том числе и женщины с детьми. Некоторые из демонстрантов несли портреты Ленина.

Военные попытались не допустить толпу к центру города, перегородив мост через реку Тузлов несколькими танками, БТРами и машинами, но большая часть людей просто перешла реку вброд, а самые решительные перелезали через технику, пользуясь тем, что военные не препятствовали им в этом. Толпа вышла на центральную улицу Московскую, в конце которой располагались здания горкома партии и горисполкома. На этой же улице находились помещения отдела милиции, аппарата уполномоченного УКГБ, Госбанка. Приближение демонстрации сильно напугало находившихся в горкоме КПСС членов Президиума ЦК КПСС Ф. Р. Козлова и А. И. Микояна, а также Кириленко, Полянского, Шелепина, Степакова, Снастина и Ивашутина. Узнав, что танки не остановили колонну на мосту, московские "вожди" поспешили удалиться. Все они перебрались в первый военный городок, где располагался временный штаб правительства. Произошло это в тот момент, когда демонстранты были в ста метрах от горкома.
Председатель горисполкома Замула и другие руководители предприняли попытку с балкона через микрофон обратиться к подошедшим с призывом прекратить дальнейшее движение и возвратиться на свои рабочие места. Но в стоявших на балконе полетели палки, камни, одновременно из толпы раздавались угрозы. Часть протестующих ворвалась внутрь здания и разбила стекла окон, двери, повредила мебель, телефонную проводку, сбросила на пол люстры, портреты.
К зданию горисполкома прибыл начальник Новочеркасского гарнизона генерал-майор Олешко с 50 вооружёнными автоматами военнослужащими внутренних войск, которые, оттесняя людей от здания, прошли вдоль его фасада и выстроились лицом к ним в две шеренги. Олешко с балкона обратился к собравшимся с призывом прекратить погромы и разойтись. Но толпа не реагировала, раздавались различные выкрики, угрозы расправы. После этого военнослужащими из автоматов был произведён предупредительный залп вверх, отчего шумевшие и напиравшие на солдат люди отхлынули назад. Из толпы раздались выкрики: "Не бойтесь, стреляют холостыми", после чего люди вновь ринулись к зданию горкома и к выставленным вдоль него солдатам. Последовал повторный залп вверх и затем был открыт огонь по толпе, в результате чего 10-15 человек остались лежать на площади. Есть также версия, что стреляли пулемётчики или снайперы с крыши здания горкома. После выстрелов и первых убитых толпа в панике побежала прочь. По рассказам некоторых очевидцев после первых выстрелов в воздух с деревьев посыпались подстреленные дети, которые наблюдали за толпой сверху. Некоторые утверждают, что лично видели на земле трупы девочек и мальчика 8-10 лет. Однако среди официальных документов о детских трупах нет информации.

Очевидцы вспоминают: первые пулеметные очереди поверх толпы попали в деревья, а на них сидели дети - они забирались туда, чтобы лучше видеть. Их тела так и не нашли. Николай Степанов, участник событий 1962 года: "Две девочки, и еще кто-то лежал, кто - не знаю. Я говорю - глянь, что это такое? Детей постреляли!" Началась паника.
- Павел Аптекарь "Что случилось в Новочеркасске? Генерал, который не стрелял", "Ведомости" 08.06.2007, №104

Очевидцы рассказывают, что после выстрелов посыпались, как груши, любопытные мальчишки, забравшиеся на деревья в скверике. Сидел среди ветвей и будущий генерал семилетний Саша Лебедь. Жил он на соседней улице Свердлова, которая теперь названа его именем, всего в квартале от горкома. Естественно, не мог не прибежать и не поглазеть. Он сам об этом потом рассказывал, когда приезжал в город во время персональной президентской кампании. О том, как после первых выстрелов кубарем скатился вниз, как каким-то чудом перемахнул через высоченный забор. Видел вроде бы и убитых малышей. Тому есть и другие косвенные подтверждения. Очевидцы вспоминают про рассыпанную обувь и белые детские панамки: они валялись по всей кроваво-грязной площади. Правда, в опубликованных списках жертв мальчишки не значатся. Не заявляли о пропавших детях и их родители. Боялись, или мы об этом не знаем? А может быть, потому, что к площади прибежали сироты (детский дом располагался как раз на Московской)?

Одновременно у горотделов милиции и КГБ также собралась агрессивно настроенная толпа, которая оттеснила охранявших здания военнослужащих 505-го полка внутренних войск и предприняла попытку ворваться в отдел милиции через выбитые окна и двери с целью освободить задержанных. Одному из нападавших удалось вырвать из рук рядового Репкина автомат, и из захваченного оружия он пытался открыть огонь по военнослужащим. Опередив его, военнослужащий Азизов произвёл несколько выстрелов и убил его. При этом были убиты ещё четыре лица из числа нападавших, другие нападавшие получили ранения. Более 30 нападавших были задержаны. Были также изгнаны протестующие из здания Госбанка, куда они сумели проникнуть на непродолжительное время.

Последствия
В больницы города с огнестрельными ранениями всего обратилось 45 человек, хотя пострадавших было гораздо больше (по официальным данным - 87 человек): возможно, люди не хотели говорить о том, где были получены ранения, боясь преследования.
Погибло 24 человека, ещё два человека убиты вечером 2 июня при невыясненных обстоятельствах (по официальным данным). Все трупы погибших поздно ночью вывезли из города и похоронили в чужих могилах, на разных кладбищах Ростовской области. Спустя 30 лет, в 1992 году, когда документы были рассекречены и сняты расписки, которые давали свидетели событий, останки 20 погибших нашли на кладбище Новошахтинска, все останки были идентифицированы и захоронены в Новочеркасске.
Несмотря на расстрел, выступления в городе продолжались. Отдельные митингующие бросали камни в проезжавших солдат, пытались заблокировать движения по улицам. Не было внятной информации о случившемся, по городу ползли самые жуткие слухи о людях, расстрелянных из пулемётов чуть ли не сотнями, о танках, давящих толпу. Некоторые призывали убивать уже не только руководителей, но и всех коммунистов и "всех очкастых". В городе объявили комендантский час и стали транслировать записанное на магнитофон обращение Микояна. Оно не успокоило жителей, а вызвало только раздражение. 3 июня многие продолжали бастовать, а перед зданием горкома опять начали собираться люди, численностью до 500 человек. Они требовали отпустить задержанных в результате уже начавшихся арестов. Около 12:00 власти начали активную агитацию с помощью лояльных рабочих, дружинников и партактива, как в толпе, так и на заводах. После чего по радио выступил Ф. Р. Козлов . Он возложил всю вину за произошедшее на "хулиганствующих элементов", "застрельщиков погромов", и представил ситуацию так, что стрельба у горкома началась из-за просьбы 9 представителей митингующих о наведении порядка в городе. Также он пообещал некоторые уступки в торговле и нормировании труда. В результате принятых мер, а также начавшихся арестов (в ночь с 3 на 4 июня было задержано 240 человек), ситуация постепенно стала нормализовываться.
Попытки сокрытия
Информация о новочеркасских событиях в СССР была засекречена по решению Президиума ЦК КПСС. Первые публикации появились в открытой печати только в конце 1980-х годов в Перестройку. В ходе исследования документов и свидетельств очевидцев, было установлено, что часть документов пропала, никаких письменных распоряжений не было обнаружено, а истории болезней многих пострадавших исчезли. Это усложняет установление точной численности убитых и раненых.
Многие документы из архивов КГБ, посвященные Новочеркасскому восстанию, остаются до сих пор нерассекреченными.

На железнодорожном транспорте
В январе 1963 года заместитель министра путей сообщения Муратов П. Г. дал директиву о замене букв Н (Новочеркасский), а заодно и Т (Тбилисский), в обозначениях серий уже выпущенных электровозов буквами ВЛ (Владимир Ленин), аргументируя это как возобновление устоявшейся традиции (подразумевались ВЛ19, ВЛ22 и ВЛ23). В результате были переименованы следующие серии электровозов:
Н8 (Новочеркасский 8-осный) > ВЛ8;
Т8 (Тбилисский 8-осный) > ВЛ10;
НО (Новочеркасский однофазный) > ВЛ61;
Н6О (Новочеркасский 6-осный однофазный, позже О стала читаться как "ноль") > ВЛ60;
Н6ОП (пассажирский) > ВЛ60П;
Н8О (Новочеркасский 8-осный однофазный, позже О стала читаться как "ноль") > ВЛ80в (3 первых электровоза серии);
Н62 (Новочеркасский 62 серии) > ВЛ62;
Н81 (Новочеркасский 81 серии) > ВЛ80

Суд
Позднее в Новочеркасске прошёл суд над "зачинщиками беспорядков". Они были выявлены благодаря агентам, которые специально делали фотографии возмутившейся толпы. Тех, кто на этих снимках шёл в первых рядах и вёл себя наиболее активно, вызывали в суд. Им были предъявлены обвинения в бандитизме, массовых беспорядках и попытке свержения Советской власти, почти все участники признавали себя виновными.
Семеро из "зачинщиков" (

С чего же всё началось?

В 1961 году СССР начал массовые закупки зерна в Канаде.
В начале лета 62-го дефицитные сало и мясо подорожали примерно на треть цены.
1 июня 1962 года в целях преодоления временной нехватки продуктов питания в СССР на треть подняли цены на молоко и мясо. Волнения были во многих городах, но в Новочеркасске продовольственная программа партии совпала с понижением зарплат на крупнейшем электровозостроительном заводе.

Так совпало, что в один и тот же день рабочие узнали о повышении цен – а руководство Новочеркасского электровозостроительного завода сообщило рабочим о снижении на треть расценок. Это, как гласит официальная история, было совпадением, достаточное, впрочем, чтобы поставить завод на грань забастовки. Детонатором стала брошенная директором завода фраза. Люди требовали от начальства ответа на вопрос «На что нам жить дальше?». Вскоре появился директор завода Б. Н. Курочкин. Заметив невдалеке торговку пирожками, он оборвал одного из выступающих и заявил: «Не хватает денег на мясо – жрите пирожки с ливером». Случайная, конечно, фраза, но, чтобы поджечь порох, достаточно одной искры.

Что было потом?

Дальше завод встал. Началась забастовка, в Москву полетела телеграмма об антисоветском мятеже. Утром Хрущёву была доложена следующая информация:
«Нежелательные волнения продолжают иметь место в гор. Новочеркасске на электровозном заводе. Примерно к трём часам ночи после введения воинских частей, толпу, насчитывающую к тому времени около четырёх тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час, двадцать два зачинщика были задержаны».

За одну ночь все стратегически важные объекты города (почта, телеграф, радиоузел, Горисполком и Горком партии, отдел милиции, КГБ и Государственный банк) были взяты под усиленную вооружённую охрану, а из Госбанка были вывезены все деньги и ценности.
Все подразделения Новочеркасского гарнизона были подняты по тревоге и переведены в полную боевую готовность. А площадь перед администрацией города была уже заполнена людьми, которые требовали, чтобы к ним кто-нибудь вышел на разговор, но никто не появился.

Е.И. Мардарь, очевидец событий:

«…Толпа скандировала «В город!» и в очередной раз, выломав вновь установленные за ночь заводские ворота, направилась в центр. Мы шли так, как не ходили даже на демонстрацию. Четкие ряды шеренг. Знамена. Единый порыв, сплотивший нас. И понеслось над колонной: «Смело, товарищи, в ногу!», «Вставай, проклятьем заклейменный!» Мы совсем не напоминали группу хулиганствующих элементов, какими были впоследствии представлены. Да и хороша была группа - чуть ли не половина населения города. Мы шли не захватывать власть, а выразить свой протест против невыносимых условий жизни, выдвинуть свои экономические требования, хотели, чтобы нас просто выслушали».

Как был подавлен «мятеж»

Толпа не хотела расходиться, автоматчики и пулемёт дали несколько очередей в воздух, но “нечайно” задели несколько человек, в том числе мальчишек, следивших за событиями с деревьев.
Очевидцы вспоминают: первые пулеметные очереди поверх толпы попали в деревья, а на них сидели дети – они забирались туда, чтобы лучше видеть. Их тела так и не нашли.
Николай Степанов, участник событий 1962 года: «Две девочки, и еще кто-то лежал, кто – не знаю. Я говорю – глянь, что это такое? Детей постреляли!»

Началась паника.

Не один свидетель рассказывал, что офицер, получивший команду открыть огонь, отказался передавать эту команду своим солдатам и перед строем застрелился. Но кинжальный огонь все-таки был открыт. Вначале вверх, по деревьям, по детворе. Посыпались убитые, раненные, перепуганные. Партия, государство, армия так искореняли крамолу. Партия так утверждала единство партии и народа. Затем огонь был перенесен на массу. Это не огонь одиночными выстрелами из трехлинеек, это огонь из современных скорострельных автоматов. Рассказывали. Бежит пожилой мужчина мимо бетонной цветочной вазы на тумбе. Пуля попала в голову, его мозги моментально разляпались по вазе. Мать в магазине носит грудного убитого ребенка. Убита парикмахерша на рабочем месте. Лежит девчушка в луже крови. Ошалелый майор встал в эту лужу. Ему говорят: «Смотри, сволочь, где ты стоишь!» Майор здесь же пускает пулю себе в голову. Многое рассказывали.

Один из позже осужденных участников этих событий, раненный срикошеченной пулей в лопатку, в лагере рассказывал, что их заставляли складировать трупы погибших в подвале рядом находящегося госбанка. Трупы складывали штабелями, а они еще агонизировали. Кто знает, быть может среди них были и такие, которых можно было спасти.
По приказу областного начальства, трупы собрали, увезли и свалили в какую-то заброшенную шахту, кровь с площади смыли брандспойтами.

Позднее в Новочеркасске прошёл суд над «зачинщиками беспорядков». Они были выявлены, благодаря агентам, которые специально, хладнокровно делали фотографии возмутившийся толпы. Тех, кто на этих снимках шёл в первых рядах и вёл себя наиболее активно, вызывали в суд. Людей арестовывали по сложившемуся обычаю ночью, чтобы было меньше свидетелей, никому ничего не объясняя. Им были выдвинуты обвинения в бандитизме, массовых беспорядках и попытке свержения Советской власти, почти все участники признавали себя виновными. Семеро из «зачинщиков» (Александр Зайцев, Андрей Коркач, Михаил Кузнецов, Борис Мокроусов, Сергей Сотников, Владимир Черепанов, Владимир Шуваев) были приговорены к смертной казни и расстреляны, остальные 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строго режима. Впоследствии, во времена Брежнева, все они были реабилитированы.

Как заметали следы

Высшее руководство страны больше всего боялось огласки произошедших событий. Были предприняты все меры для того, чтобы информация никуда не просочилась, для этого проверяли все письма горожан, В Новочеркасске и Шахтах работало 5 машин радиоконтрразведывательной службы на случай попыток радиолюбителей отправить сообщения, а всех, кто выезжал из Новочеркасска, подробно допрашивали о целях поездки и проводили «душевную беседу», после которой каждый понимал, что не стоит распространяться о событиях, произошедших в городе. Таким образом сведения о новочеркасской трагедии удалось сохранить в глубокой тайне вплоть до конца 80-х годов.

2 июня 1962 года случился Новочеркасский расстрел - трагедия экстраординарная. Считается, что оскорбительная фраза директора завода им. Буденного Бориса Курочкина «ешьте ливерные пирожки» стала детонатором народного гнева. Между тем, причины кроются глубже.

Запоздалая реконструкция

Хроника забастовки рабочих электровозостроительного завода им. Буденного подробно расписана в многочисленных публикациях и книгах. Согласно им, новочеркасские рабочие устали от острого дефицита продуктов питания и социальных проблем, имевших место в начале 60-х годов.

Считается, что последней каплей терпения оказалось одномоментное снижение на треть расценок оплаты труда и повышение стоимости основных продуктов питания – мяса, молока и яиц. В реальности пересмотр оплаты труда у всех рабочих, кроме сталелитейщиков, произошел 1 января 1962 года. Осуществлялось это с целью повышения производительности труда.

Дело в том, что завод осваивал выпуск принципиально нового электровоза ВЛ80 переменного тока, увеличивая одновременно производство ВЛ60, которые меж собой называли «утюгом». По плану, в 1962 году НЭВЗ завод должен был произвести 457 электровозов, в том числе 413 ВЛ60, 42 Н-8 и 2 ВЛ80.

Между тем, год назад выпустили 384 машины, причем все – ВЛ60. Для выполнения этих задач в соответствии с директивами Госплана СССР были закуплены новые станки, однако установить их в срок не удалось. Оборудование в огромных ящиках пылилось на территории завода.

ВЛ80

Нельзя сказать, что заводоуправление бездействовало. Фактически оно не справлялось огромным количеством организационных задач, так как все силы были брошены на выпуск новой техники. Электровоз ВЛ80 по сравнению с ВЛ60 представлял собой машину нового поколения. Это была двухсекционная синхронно работающая машина, имеющая мощность часового режима - 6 520 кВт, тогда как ВЛ60 - 4000 кВт.

В то время в мире не было более мощного и инновационного локомотива. Генеральный директор Борис Курочкин о ходе работ ежедневно отчитывался перед Москвой. Выпуск новых электровозов позволил бы нашей стране резко увеличить железнодорожные перевозки. Именно поэтому правительство в ультимативной форме торопило директора.

Замкнутый круг

По словам очевидцев, Курочкин был толковым специалистом и жестким руководителем, который не стеснялся говорить в резкой и зачастую оскорбительной манере. В то же время он понимал, что реконструкция в условиях повышения плана привела бы к его срыву, поскольку необходимо было бы демонтировать старые станки и установить новые, а также обучить рабочих. Поэтому было решено интенсифицировать труд. Проще говоря, выбрали лучших рабочих и поручили им изготовить детали. Скорость выполнения измерили секундомером. Таким образом, были сверстаны новые расценки.

Рабочая среда

На заводе им. Буденного трудились самые разные люди. Среди них было те, кто отсидел за воровство и хулиганство. Процветало пьянство, что, впрочем, было не удивительно. Были и интеллигентные рабочие и инженеры. Многие из них, будучи командированными, ездили в Москву и видели там совершенно другую жизнь. Безусловно, хрущевская оттепель сказалась на мировоззрении этой части заводского коллектива.
Однако и тех, и других объединил квартирный вопрос, тот самый, который по меткому выражению Булкакова, испортил москвичей. Здесь же, в Новочеркасске, эта проблема обозлила людей до крайне степени. При зарплате 100 рублей заводчане были вынуждены платить по 20-35 рублей за съем комнаты. Но самое страшное – в городе вообще не велось никакого многоквартирного строительства. Что касается непосредственно рабочего поселка, то поселение представляло собой с одной стороны многочисленные бараки, с другой - сталинки (для управленцев).

Ливерный пирожок

1 июня 1962 года было сообщено о повышении цены на продукты питания. В заявлении правительства эта мера была названа «временной». Как результат, в стальцехе возникли стихийные собрания. Литейщики считались наиболее привилегированной и высокооплачиваемой частью рабочих. У них-то, в отличие от всего завода, снижение расценок по оплате труда произошло в мае. Соответственно, в июне ожидалась «порезанная зарплата», а тут… повышение стоимости продовольствия. Во время гневного обсуждения в цеху неожиданно появился гендиректор Курочкин. Его холеное лицо, с глазами навыкате, вызывало у рабочих ощущение барства и спеси. Сразу же начался разговор на повышенных тонах. По словам очевидцев, Курочкин язвительно, с чувством превосходства, сказал: «Не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером».

Первая кровь

Эти слова и впрямь стали детонатором рабочего гнева. Вслед за стальцехом работу прекратил и компрессорный цех, а затем и другие производства. 14 тысяч рабочих заполонили площадь перед заводоуправлением. Довольно быстро был перегорожен железнодорожный путь. Первый поезд, который остановился перед Новочеркасском, был «Саратов-Ростов». Вначале требования были социальными «Нам нужны квартиры». Впрочем, появились и оскорбительные лозунги, в частности «Хрущева на мясо». На следующий день в город прибыли танки и солдаты, но это только подлило масло в огонь. Люди с плакатами «Дорогу рабочему классу» пошли в центр города, к горкому партии. Вскоре пролилась кровь. После того, как у рядового Репкина был отобран автомат, его напарник рядовой Азимов открыл стрельбу на поражение. Сразу же после этого по демонстрантам раздался «кинжальный огонь».

Итоги кровопролития

В ходе беспорядков погибли 22 человека гражданского населения. Со стороны военных получили травмы и легкие раны 35 солдат внутренних войск. Семь «организаторов Новочеркасского бунта» - Александр Зайцев, Андрей Коркач, Михаил Кузнецов, Борис Мокроусов, Сергей Сотников, Владимир Черепанов, Владимир Шуваев – были расстреляны по приговору суда. 105 участников были осуждены на различные сроки. После этих событий в Новочеркасске было налажено удовлетворительное снабжение и началось массовое строительство жилья. Курочкин был уволен с должности директора, и с 1963 года заводом управлял Борис Бондаренко. Реконструкция НЭВЗа (новое название завода им. Буденного) была проведена только при гендиректоре Георгии Бердичевском, назначенным на эту должность в 1965 году. Интересно, что ВЛ80 и его модификации оказался самым массовым электровозом в мире.

К 1962 продовольственный кризис в СССР в связи с нарастающей гонкой вооружений во время «Холодной войны» и увеличением бюджета на освоение космоса резко обострился. Нехватка продуктов питания побудила советское правительство во главе с Н.С.Хрущевым пойти на введение продовольственных карточек. Кроме того, были повышены цены на мясомолочные продукты питания. Началась массовая закупка зерна за рубежом.
Несмотря на доклад руководства КГБ 1 июня 1962 на заседании Президиума ЦК КПСС о том, что повышение цен «встретило поддержку среди сельского населения страны», во многих городах СССР эта мера вызвала резкую негативную реакцию. В Москве, Ленинграде, Днепропетровске, Донецке, на Дальнем Востоке, Закавказье, на Кубани и др. появились листовки, направленные против руководства страны. На многих предприятиях раздавались призывы к забастовкам в защиту их экономических и политических прав.
В Новочеркасске в 1962 проживало примерно 145 тыс. человек. Это был промышленный город c рядом крупных предприятий, одним из которых был НЭВЗ (ок. 12 тыс. человек).

31 мая дирекция НЭВЗ сократила на 30% трудовые расценки всем рабочим и служащим завода. Утром 1 июня группа рабочих-формовщиков сталелитейного цеха начала бурное обсуждение повышения цен на продукты питания и сокращение трудовых расценок сотрудникам НЭВЗ. Обсуждение переросло в стихийный митинг, к которому присоединились рабочие из других цехов. К митингующим рабочим вышел директор завода Б.Н.Курочкин. Роковая фраза Курочкина, сославшегося на подошедшую продавщицу пирожками – «Если вам не хватает денег на мясо и колбасу – ешьте пирожки с ливером», – предопределила дальнейшее развитие событий.

В толпе послышались крики: «Так они над нами еще и издеваются!». После этого провокационного заявления директора завода, который мог просто «поговорить по душам» с возмущенными работниками НЭВЗ и предотвратить трагические события, рабочие разделились на группы. Одна группа направилась в компрессорную завода и включила заводской гудок. Началась спонтанная забастовка рабочих, у которых не было ярко выраженных лидеров. Работа завода была остановлена, и огромная толпа митингующих собралась на площади перед административным зданием НЭВЗ.

В 12 часов дня часть активистов перекрыла железнодорожную магистраль Ростов – Москва. На железнодорожных опорах линий электропередач были вывешены плакаты: «Мясо, масло, повышение зарплаты» и «Нам нужны квартиры» и появился лозунг: «Хрущева на мясо». К митингующим стали присоединяться просто хулиганствующие элементы, призывающие громить магазины.

Во второй половине дня на место событий выехали почти все руководители ростовского обкома партии и КГБ области. Однако ни они, ни прибывшие сотрудники милиции, ни курсанты артиллерийского училища не в состоянии были обуздать разъяренную толпу, и были разогнаны бастующими. Несколько стражей правопорядка попали под вечер в больницу с тяжелыми травмами.

Большая часть митингующих направилась к районной газораспределительной станции с целью перекрыть подачу газа на другие предприятия и привлечь их на свою сторону, однако внутренние войска очистили станцию от бастующих и задержали свыше 30 активистов.

К вечеру 1 июня правоохранительные органы заняли почту, телеграф, радиоузел, административные здания и госбанк, предварительно вывезя все деньги и ценности в сейфах. В полночь в город подошла колонна танков и бронетранспортеров и заняла территорию завода.

Рано утром 2 июня 1962 в Новочеркасск из Москвы прибыли члены ЦК КПСС – Ф.Р.Козлов, А.И.Микоян, А.Н.Шелепин, А.П.Кириленко, Л.Ф.Ильичев, Д.С.Полянский и другие руководители КГБ, МВД и МО СССР. Немного позднее, утром того же дня, толпа забастовщиков, увидев, что НЭВЗ окружен цепью автоматчиков, решила направиться в город. У моста через реку Тузлов кордон из двух танков и автоматчиков пропустил митингующих. На пути к зданию Новочеркасского горкома, колонна митингующих прорвала вооруженное оцепление и расположилась в сквере перед зданием горкома партии и горисполкома. Часть агрессивно настроенных демонстрантов ворвалась в здание горкома и учинила там погром. Митинг на площади продолжался.

Хрущев приказал Министру Обороны СССР Р.Я.Малиновскому подавить выступления, и последний отдал приказ командующему Северокавказского военного округа генералу армии И.А.Плиеву о пресечении забастовки. Военные пытались оттеснить бастующих от здания горкома, однако даже после двух предупредительных залпов в воздух, толпа продолжала напирать и вплотную приблизилась к автоматчикам. Третий залп был произведен по митингующим. Упали первые убитые и раненые. В возникшей панике и давке, люди стали разбегаться. К площади стали подтягиваться кареты скорой помощи и пожарные машины.
В других частях города также продолжались столкновения с правоохранительными органами – несколько человек было убито во время неудачной попытки ворваться в отделение милиции; часть забастовщиков была схвачена возле здания госбанка. Был введен комендантский час.

По официальным данным было убито 23 человека; ранено несколько десятков демонстрантов. К вечеру 2 июня начались повальные аресты участников беспорядков. После скоротечного суда по Новочеркасским событиям, в августе 1962 было расстреляно 7 человек, а 114 осуждено.

Информация о демонстрации, беспорядках и последующем расстреле в Новочеркасске, руководством СССР была скрыта от советской и мировой общественности. В самом городе и соседних Шахтах, куда были попытки демонстрантов послать своих людей с целью огласки событий 2 июня в Новочеркасске, работало 5 машин радиоконтрразведывательной пеленгационной службы на случай попыток радиолюбителей отправить сообщения за границу.

Жертвы новочеркасской трагедии были полностью реабилитированы в 1996 указом Б.Н.Ельцина «О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в г.Новочеркасске в июне 1962».

ПРИЛОЖЕНИЕ 1.

ЗАПИСКА ЗАВЕДУЮЩЕГО ОТДЕЛОМ ПРОПАГАНДЫ И АГИТАЦИИ ЦК КПСС ПО РСФСР В.И.СТЕПАКОВА В ЦК КПСС О СУДЕБНОМ ПРОЦЕССЕ В Г.НОВОЧЕРКАССКЕ

24 августа 1962 г.
Совершенно секретно
Двадцатого августа текущего года в Новочеркасске закончился открытый судебный процесс судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, на котором рассмотрено дело по обвинению в бандитских действиях 1–3 июня 1962 года Кузнецова, Черепанова, Зайцева, Сотникова, Мокроусова, Каркач, Шуваева, Левченко, Черных, Гончарова, Служенко, Дементьева, Каткова и Щербан.

На суде до конца разоблачена гнусная роль подсудимых, возглавлявших уголовно-хулиганствующие элементы, показана вся их преступная деятельность. Судебный процесс раскрыл отвратительное моральное лицо каждого подсудимого, всесторонне показал общественную опасность совершенного ими преступления.
Неопровержимыми доказательствами, многочисленными свидетельскими показаниями вина подсудимых в судебном заседании установлена полностью. Все преступники, за исключением Дементьева, признали свою вину и заявили о своем раскаянии в совершенных ими тяжких преступлениях.

Суд, учитывая особую общественную опасность подсудимых, как основных организаторов и активных участников бандитских действий, приговорил Черепанова, Мокроусова, Кузнецова, Сотникова, Зайцева, Каркач и Шуваева к высшей мере наказания – расстрелу. Остальные подсудимые приговорены к длительным срокам заключения в исправительно-трудовых лагерях строгого режима.

Судебный процесс сыграл большую роль – воспитательную и профилактическую. На каждом заседании суда присутствовало 450–500 человек. Всего на процессе побывало около 4 тыс. трудящихся, в том числе 450 работников электровозостроительного завода.

Трудящиеся города, находившиеся в зале суда, активно поддерживали процесс. Единодушным одобрением всех присутствующих был встречен справедливый приговор бандитам. Многочисленные высказывания рабочих, служащих, интеллигенции свидетельствуют о полной поддержке приговора всеми честными тружениками города. Лишь отдельные лица выражают свое сочувствие осужденным, считая их действия правильными. Острая оценка дана бывшим руководителям Новочеркасского электровозостроительного завода. Бюро Ростовского обкома КПСС в июле текущего года за плохое руководство коллективом предприятия, бездушное отношение к нуждам и запросам рабочих, запущенность в вопросах нормирования и организации труда исключило из партии и сняло с должности директора т.Курочкина Б.Н. За неудовлетворительную постановку партийной работы освобожден от обязанностей секретарь парткома завода т.Перерушев М.Ф. Ему объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку.

Бюро обкома партии привлекло к строгой партийной ответственности секретарей Новочеркасского горкома КПСС и председателя горисполкома. За неудовлетворительное руководство горкома партии первичными парторганизациями и особенно партийной организацией электровозостроительного завода, слабую требовательность к кадрам первому секретарю ГК КПСС т.Логинову Т.С. объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку, второму секретарю т.Захарову В.В. и секретарю т.Осипенко В.Ф. объявлены выговоры с занесением в учетную карточку. Председателю горисполкома т.Замула В.М. за серьезные недостатки в культурно-бытовом обслуживании рабочих электровозостроительного завода и жителей поселка «Октябрьский» объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку.

Двадцать второго августа бюро обкома партии на своем заседании рассмотрело некоторые вопросы дальнейшего усиления идейно-воспитательной работы в Новочеркасске и в других городах области, наметило в ближайшее время осуществить ряд мер улучшения политической работы по месту жительства трудящихся, по усилению коммунистического воспитания молодежи и другие. Для оказания практической помощи партийным организациям в решении этих вопросов на места командированы секретари и члены бюро обкома КПСС.