Эскадренный миноносец «Стерегущий. Подвиг "стерегущего" в русско-японской войне и дореволюционная пропаганда

Как известно, внезапным нападением японских кораблей на Порт-Артур 26 января 1904 года эта база русского флота в Китае была блокирована. Несколько наших военных судов получили значительные повреждения и выбыли из строя. На следующий день в корейском порту Чемульпо приняли бой с японской эскадрой крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Подвиг «Варяга» облетел весь мир, но его пришлось затопить, а «Корейца» взорвать, в результате чего в этом районе боевых действий не осталось ни одного активно действовавшего русского боевого корабля. Маломощная Владивостокская эскадра не могла тягаться со всем японским флотом, мгновенно завоевавшим себе господство на Тихом океане.

Надо было наводить порядок в эскадре и выводить блокированные в Порт-Артуре корабли в бой против японцев. Командующим Тихоокеанским флотом 1 февраля 1904 года был назначен знаменитый адмирал Макаров. Он прибыл в Порт-Артур 24 февраля и сразу же взялся за дело. В первую очередь решил узнать, где базируются японские корабли, круглосуточно блокирующие с моря Порт-Артур. Не из самой же Японии они приходят на рейд и обстреливают крепость и гавань из своих орудий? У них должна быть где-то поблизости база.
Чтобы это узнать, адмирал в ночь с 25 на 26 февраля 1904 года послал в разведку два лучших миноносца - «Стерегущий», под началом лейтенанта Сергеева, и «Решительный», которым командовал капитан второго ранга Боссе, который был назначен старшим по этому разведывательному отряду.

Перед выходом в море Макаров проинструктировал обоих командиров лично. Им надлежало внимательно осмотреть все бухты и удобные для стоянки японского флота места вдоль всего побережья от Порт-Артура до острова Элиот. Обнаруженные вражеские корабли следовало топить торпедами, а в артиллерийский бой без нужды не вступать, поскольку вооружение «Стерегущего» и «Решительного» было слабым.
Это были небольшие кораблики длиной по 57,9 метра, шириной по 5,6 метра и осадкой в 3,5 метра. Их максимальная скорость равнялась 26,5 узла, а основным вооружением, помимо двух пушек, были два надводных торпедных аппарата. Экипаж миноносца (тогда торпеды назывались минами) составлял 62 человека, в том числе три офицера. Мощность паровых машин миноносцев составляла по 6000 лошадиных сил. Они имели запас хода в 600 миль, а в эту ночь им следовало пройти туда и обратно всего 180 морских миль.

Приказ адмирала Макарова гласил: выйти из Порт-Артура около 18 часов 25 февраля, произвести разведку вдоль побережья и на рассвете 26 февраля по открытому морю вернуться на базу. В район острова Элиот миноносцы должны были прибыть около 2 часов ночи. Погода обещала быть спокойной и лунной, что облегчало проведение разведывательной операции.
Немного задержавшись с погрузкой угля, миноносцы вышли в море. Впереди, развивая максимальную скорость, шел «Решительный». За ним, не отставая, «Стерегущий». Ведя разведку вдоль побережья, около 9 часов вечера с «Решительного» заметили вдалеке огонь боевого фонаря японского корабля у входа в бухту Талиевань. Капитан Боссе решил произвести торпедную атаку и взял курс на неприятеля, увеличив скорость. Но, как только миноносец развил полный ход, из его труб стало вырываться пламя. Это привело к демаскировке, внезапность атаки была утеряна.
За первым боевым фонарем вражеского судна русским морякам открыт огни и других кораблей. Капитан Боссе решил от боя уклониться. Оба миноносца повернули от берега в открытое море. Уже наступал четвертый час ночи, и командиры миноносцев, посовещавшись, решили возвратиться в Порт-Артур, по считав свою задачу выполненной.

Домой они возвращались не вдоль берега, а открытым морем. Около 6 часов утра 26 февраля на горизонте показались горы Ляотешань, в подножии которых располагался Порт-Артур.

До базы оставалось каких-нибудь 20 миль, когда наши миноносцы заметили сразу 4 вражеских корабля. Это были японские миноносцы «Усугумо», «Синонаме», «Сазанами» и «Акебано». Всю ночь они безрезультатно рыскали у входа на рейд Порт-Артура, надеясь торпедировать какой-нибудь русский корабль. Этим отрядом японских кораблей командовал капитан второго ранга Цуция. Теперь они уходили на соединение с основными силами японского флота, который в предрассветных сумерках надвигался на Порт-Артур.

Эскадренный миноносец "Стерегущий"

Противник сразу обнаружил два русских миноносца и ринулся на них, отрезая дорогу на Порт-Артур. Завязался ожесточенный бой. Силы были неравными: помимо того, что японцы имели численное преимущество - четверо против двух, у них еще было и более мощное вооружение. Японские миноносцы оказались и более быстроходными. Они быстро настигли «Решительный» со «Стерегущим» и открыли по ним артиллерийский огонь. Отлично понимая, что такого боя им не выдержать, капитан Боссе решил идти на прорыв. Его миноносец шел головным, отчаянно отстреливаясь от наседавшего врага, а сзади прикрывал тыл «Стерегущий». Вырвавшись вперед, «Решительный» ушел из-под обстрела, а вот «Стерегущему» не повезло - в первые же минуты боя у него было повреждено большинство орудий и вышла из строя машина. Миноносец потерял гад, и на нем сосредоточили огонь все четыре японских корабля.

Вражеские снаряды разрушали палубные надстройки, дырявили борта, но «Стерегущий» продолжал бой. Видя гибельное положение товарища, «Решительный» повернул назад, чтобы прикрыть его, но не смог пробиться сквозь заградительный огонь японцев. Поняв, что спасти «Стерегущий» уже нельзя, а потерять и свой миноносец можно, капитан Боссе решил идти в Порт-Артур, чтобы вызвать подкрепление. Развив максимально возможный ход и отстреливаясь от противника, «Решительный» вскоре вошел в зону действия береговых батарей. Здесь японцы поостереглись его преследовать.
«Стерегущий» остался один. Пылая от носа до кормы, глубоко осев в воду, он продолжал бой. Поочередно на нем были убиты все офицеры, принимавшие командование, - Сергеев, Головизнин и Анастасов, погибло и большинство команды.

В это время «Решительный» достиг гавани и тяжело раненный капитан Боссе успел доложить адмиралу Макарову: «Потерял миноносец, ничего не слышу» и упал без сознания. На помощь гибнущему судну поспешил сам командующий флотом, ведя крейсера «Новик» и «Баян». Подойдя к месту трагедии, он увидел, что возле искореженного, наполовину затопленного «Стерегущего» кружатся японские корабли, подбирая раненых и заводя буксирный трос, а с моря на Порт-Артур надвигается японская броненосная эскадра. Внезапно «Стерегущий» вздрогнул, как раненый зверь, и ушел под веду. Больше Макарову в море делать было нечего - «Стерегущий» утонул, а легким крейсерам «Новик» и «Баян» с броненосцами сражаться было бесполезно. Поэтому он отдал приказ возвращаться в Порт-Артур.

По распоряжению Макарова весь экипаж «Решительного» был награжден Георгиевскими крестами. Многие упрекали капитана Боссе в том, что он бросил на произвол судьбы подбитый «Стерегущий», но Макаров заступился за него, объяснив, что лучше было потерять один корабль, а не два. За бой 26 февраля 1904 года капитан Боссе был награжден орденом Святого Георгия IV степени.
Такова в общих чертах история героической гибели миноносца «Стерегущий». До этого момента никаких тайн и загадок не существует - все предельно ясно. А вот дальше начинаются нестыковки.

27 февраля 1904 года из Мукдена в Петербург на имя Николая II от наместника на Дальнем Востоке генерал- адъютанта Алексеева была отправлена телеграмма, в которой со слов адмирала Макарова описывался морской бой ранним утром 26 февраля. В ней совершенно недвусмысленно было сказано: «Когда выяснилось положение «Стерегущего», я перенес свой флаг на «Новик» и вышел с «Новиком» и «Баяном» на выручку, но у миноносца оказалось 5 вражеских крейсеров, и приближалась броненосная эскадра. Спасти не удалось, миноносец утонул; уцелевшая часть экипажа попала в плен».
Из этого следует: адмирал Макаров считал, что «Стерегущий» затонул сам, причем это случилось на его глазах. Что творилось на корабле в последний момент, никто не знал, поскольку из всего экипажа осталось в живых всего четыре человека, которые и попали ранеными в плен.

Через некоторое время английская газета «Тайме», со ссылкой на японские источники, опубликовала сенсационное известие: оказывается, «Стерегущий» утонул не сам, а был сознательно за-топлен русскими моряками. «Тридцать пять убитых и тяжело раненных лежали на палубе русского миноносца, когда его взяли на буксир японцы, подобравшие лишь 4 легко раненных русских, бросившихся в море. Но на «Стерегущем» оставались еще два матроса; они заперлись в трюме и не сдавались, несмотря на все увещевания. Они не только не сдались врагу, но вырвали у него добычу, которую он уже считал своей: открыв кингстоны, они наполнили родной миноносец водой и погребли себя вместе с ним в морских пучинах...».

Следует сказать, что во время той войны как на японском флоте, так и в армии было много нейтральных наблюдателей и корреспондентов газет. Очевидно, кто-то из них имел беседу с японскими моряками, которые высаживались на «Стерегущий».
Это сообщение вызвало в России настоящий фурор. На фоне так неудачно начавшейся войны с Японией подвиг миноносца «Стерегущий» и двух его неизвестных матросов был ярким примером стойкости и храбрости наших воинов, что вселяло веру в победу. Российские газеты мгновенно подхватили эту новость, и она стала достоянием широкой общественности, вызвав взрыв патриотизма. Уже в мае 1904 года в Петербурге вышла красочная открытка с изображением «Стерегущего» и его командира лейтенанта Сергеева. В тексте были даны тактико-техническое параметры корабля, а также описание подвига. Венчало этот памятный листок стихотворение неизвестного поэта, в котором были и такие слова:

Два сына «Стерегущего»
в пучине спят морской,
Их имена неведомы,
сокрыты злой судьбой.
Герои безыменные, не нужно
вам имен:
Вы гордость нашей родины,
краса ее знамен.

Факт героической гибели двух неизвестных матросов со «Стерегущего», затопивших свой корабль, чтобы он не достался врагу, стал в России общеизвестным. В 1905 году Морское ведомство опубликовало официальный отчет «Порт-Артур: Японская осада и русская оборона его с моря и с суши». Были в нем строки и о «Стерегущем»: «Два матроса заперлись в трюме, решительно отказались сдаться и открыли кингстоны, ибо миноносец вскоре же затонул... Безвестные герои внесли новый неувядаемый лавр в подвиги подвиги русского флота».
До сих пор факт самозатопления «Стерегущего» базировался только на газетных сообщениях, поскольку очевидцев этого события не было. Но, как мы помним, четверо матросов со «Стерегущего» попали в плен - квартирмейстер Федор Юрьев, кочегар Иван Хиринский, кочегар Александр Осинин и трюмный машинист Василий Новиков. Если первые трое ничего толком рассказать не могли, поскольку были ранены задолго до конца боя, то Василий Новиков прояснил ситуацию. Находясь в плену, он встретил в Японии капитана I ранга Селецкого, командира парохода Добровольного флота «Екатеринослав». Его судно еще 24 февраля 1904 года по пути на Дальний Восток было захвачено японским броненосцем «Сайен» и отведено в порт Фузан. В лагере для военнопленных Новиков и рассказал Селецкому о том, как погиб «Стерегущий». В 1910 году Селецкий опубликовал воспоминания о своем пребывании в плену, в которые был включен рассказ Новикова, изложенный от третьего лица: «Стрельба со «Стерегущего прекращается; машина и котлы его повреждены, команда перебита, и миноносец больше сопротивляться не может. Легко раненный кочегар Алексей Осинин выползает из кочегарного отделена на палубу, так как его котел поврежден и топки заливает вода. Японцы также прекращают стрельбу и спускают на воду уцелевшие шлюпки, чтобы послал их на «Стерегущий» забрать раненых и завладеть самим миноносцем. В это время из машины показывается чудом оставшийся не только в живых, но и не раненым машинист Василий Новиков. Видя, что японцы спешат на миноносец он, по совету смертельно раненного сигнальщика Василия Кружкова, начинает выбрасывать за борт сигнальные книги, предварительно завернув их вместе со снарядами во флаги, а затем и все судовые флаги, предварительно обмотав ими снаряды, чтобы они не достались японцам как трофеи. Увидев, что шлюпка с вооруженными японцами подходит к «Стерегущему», он бросается в машину и закрывает за собой люк, завинтив его изнутри; а затем начинает открывать кингстоны и клинкеты. Окончив свою работу и видя, что вода в машинном отделении начинает подниматься выше его колен, он открывает люк и выходит наверх. Его моментально схватывают несколько японцев, но он сопротивления им не оказывает. Осмотревшись кругом, он видит следующую картину: на вертикально поднятом крюке развевается военный японский флаг; в шлюпке, стоящей у борта, лежат его раненые товарищи: Федоров, Хиринский и Осинин, а сам «Стерегущий» буксируется японским миноносцем». После этого «Стерегущий» стал тонуть, и японцам срочно потребовалось перерубить буксирный канат, чтобы погибавший русский корабль не утащил за собой на дно и своего победителя.

Как видим, рассказ Новикова предельно точен, ошибся он только лишь в фамилии раненого квартирмейстера - того звали не Федоровым, а Федором Юрьевым. Однако заслугу потопления Стерегущего» Новиков присвоил себе. Никаких двух неизвестных матросов не было - миноносец затопил один конфетный человек машинист В. Новиков, к тому же он не утонул вместе с кораблем, а успел выбраться на палубу.

Рассказ этот существенно поколебал уже ставшую официальной версию гибели «Стерегущего». Поэтому перед установкой памятника было решено создать в Морском ведомстве специальную комиссию, которая исследовала бы все обстоятельства гибели «Стерегущего». Выл еще и практический вопрос - что же все-таки написать на памятнике: подвиг двух неизвестных матросов или подвиг матроса Новикова? Работать комиссии было трудно, ведь никаких документов со «Стерегущего» не сохранилось, оставшиеся в живых матросы, кроме Новикова, толком ничего сказать не могли. Экипаж миноносца «Решительный» тоже ничем делу помочь не мог, так как был свидетелем лишь начала боя, а потом ушел в Порт-Артур.

Тогда решили обратиться к японцам. К большому удивлению всех, они факта самозатопления русскими матросами миноносца «Стерегущий» не подтвердили! Но ведь начальная информация об этом поступила именно от них?! К сожалению, найти человека, рассказавшего о подвиге двух русских матросов англичанам, не удалось. Более того, Морским Генштабом Японии был издан капитальный 4-томный труд «Описание военных действий на море в 37-38 годах Мейдзи (1904-1905 гг.)», в котором официально значилось, что «Стерегущий» затонул сам собой в 10 часов утра в семи милях маяка Ляотешань. Кроме того, нашему военному атташе в Токио старшему лейтенанту Воскресенскому были переданы иные материалы, в которых было записано, что в момент буксировки русский миноносец затонул сам вследствие поступления в него большого количества воды через многочисленные пробоины. В частности, российской стороне было передано донесение мичмана Ямазаки. Он был старшим призовой команды, высаживавшейся на «Стерегущий». Вот что он увидел на русском миноносце: «В полубак попало три снаряда, палуба пробита. Один снаряд попал в правый якорь. С обоих бортов снаружи следы попаданий десятков больших и малых снарядов, в том числе пробоины близ ватерлинии, через которые при качке в миноносец проникала вода. На стволе погонного орудия след попавшего снаряда, близ орудия труп комендора с оторванной правой ногой и сочившейся из раны кровью. Фок-мачта упала на правый борт. Мостик разбит в куски. Вся передняя половина судна в полном разрушении с разбросанными осколками предметов. В пространстве до передней трубы валялось около 20 трупов обезображенных, частью туловища без конечностей, частью оторванные ноги и руки - картина ужасная. В этом числе один, видимо офицер, на шее у него был одет бинокль. Установленные для защиты койки местами сгорели. В средней части миноносца с правого борта одно 47мм орудие было сброшено со станка и исковеркана палуба. Число попавших снарядов в кожух и трубы было очень велико, также, видимо, были попадания в сложенный между трубами брикет. Кормовой минный аппарат был повернут поперек, видимо, готовый к выстрелу. В кормовой части убитых было немного - только на самой корме лежал один труп. Жилая палуба была совершенно в воде, и войти туда было нельзя. Вообще положение миноносца было настолько ужасное, что не под-дается описанию».

В целом японская версия гибели «Стерегущего» выглядела так. Как только он перестал оказывать сопротивление, с миноносца «Сазанами», которым командовал капитан-лейтенант Кондо Цунемацу, была спущена шлюпка с призовой командой, во главе которой был мичман Ямазаки. Они подобрали из воды русских матросов Федора Юрьева и Ивана Хиринского. Высадившись на палубу, японцы пленили Александра Осинина и Василия Новикова. В течение 40 минут японские моряки осматривали свой трофей и тушили пожары, намереваясь отбуксировать «Стерегущий» в Японию. Они подняли над ним свой флаг и начали заводить буксирный трос. Однако, из-за непрерывного поступления воды в трюм, «Стерегущий» все больше и больше оседал, несмотря на начатую японцами буксировку, которая продолжалась около 20 минут. Наконец, буксирный трос, не выдержав тяжести залитого водой «Стерегущего», лопнул. Тогда японцы решили завести новый буксирный трос, но в этот момент со стороны берега появились русские крейсера «Новик» и «Баян». Оценив положение «Стерегущего» как безнадежное, японцы сняли свой флаг и в спешке покинули его. В момент отхода японских миноносцев от «Стерегущего» и приближения к нему спешивших на выручку русских крейсеров он и затонул.
Таковы были факты, предоставленные японской стороной. Авторитетная комиссия, созданная для расследования обстоятельств гибели миноносца «Стерегущий», пришла к выводу, что никакого подвига двух неизвестных матросов не было. Миноносец не мог быть затоплен так, как описывал Новиков, потому, что в машинном отделении не было ни кингстонов, ни клинкетов. Так Николаю II и доложили. Не мудрствуя лукаво, тот на рапорте Морского ведомства собственноручно начертал: «Считать, что памятник сооружен в память геройской гибели в бою миноносца «Стерегущий»», то есть всего экипажа, а не конкретных лиц.

Памятник "Стерегущему"

Но как же быть с монументом? Ведь на нем изображены два матроса, отрывающих кингстоны! Поскольку в обществе уже укоренилось мнение, что подвиг двух храбрых моряков все же был, то памятник решили не переделывать и оставили все как есть.
Торжественное открытие памятника «Стерегущему» состоялось 10 мая 1911 года. На Каменноостровском проспекте были выстроены войска со знаменами, а в Неву вошли боевые корабли. Возле памятника стояли почетные гости - вдова адмирала Макарова, родственники погибших моряков, премьер-министр Столыпин, председатель Государственной думы Родзянко, командир миноносца «Решительный» капитан Боссе, а также высшие чины армии и флота.

Когда к открытию монумента было все готово, на торжество прибыл император Николай II с дочерьми Ольгой и Татьяной. Их сопровождали великие князья и морской министр адмирал Григорович. С верков Петропавловской крепости грянул салют, и в этот момент с монумента было сдернуто белое покрывало. Восхищенным взорам присутствующих открылся необычного вида монумент, ставший памятником героизму, самоотверженности и мужеству русских моряков. Прозвучали соответствующие такому случаю речи, а затем Николай II, как писала «Петербургская газета», «подойдя к стоявшему у памятника часовому, оставшемуся в живых из команды миноносца «Стерегущего» бывшему кочегару I статьи Александру Осинину, собственноручно приколол ему на грудь орден Святого Георгия III степени, а также осчастливил своим вниманием семью погибшего лейтенанта Сергеева». После этого к подножию монумента были возложены венки, а войска прошли церемониальным маршем. На этом торжество было завершено.

Вскоре Морское ведомство, на средства которого был сооружен монумент, официально передало его в ведение городского самоуправления Петербурга. Памятник «Стерегущему» быстро стал достопримечательностью города, привлекая своим необычным видом - через открытый иллюминатор к ногам фигур матросов в специально устроенный бассейн стекала вода, создавая иллюзию гибели миноносца. В таком первозданном виде он сохранялся до 1970 года, когда была отключена вода, так как она явилась причиной коррозии металла монумента.
Так был ли подвиг двух неизвестных матросов в бою 26 февраля 1904 года или же миноносец затонул сам? Эта загадка до сих пор не разгадана, и тайна гибели «Стерегущего» не раскрыта.

«Стерегущий» действительно вел себя в том бою по-геройски - его экипаж сражался до последнего, не спустив славного Андреевского стяга. Большинство членов команды погибли, а сам миноносец превратился в искореженный кусок металла, со сбитыми трубами и мачтами. К тому же он имел множество надводных и подводных пробоин в бортах. Во время своего последнего боя комендоры «Стерегущего» влепили 8 снарядов в японский миноносец «Сазанами» и 27 - в миноносец «Акебано», на которых было много убитых и раненых.

Подвиг миноносца «Стерегущий» вошел в анналы истории русского военно-морского флота, став образцом храбрости и доб-лести, проявленных при защите Отечества, для многих поколений наших моряков.

На рассвете 26 февраля (10 марта) 1904 года эскадренные миноносцы «Стерегущий» и «Решительный» возвращались после ночной разведки к островам Эллиот в Порт-Артур. Неожиданно в густом утреннем тумане они наткнулись на четыре японских корабля.

Это были миноносцы «Усугумо», «Синономе», «Сазанами» и «Акебоно», к которым вскоре подошли еще два японских крейсера. Завязался неравный бой. «Решительный», у которого был более мощный двигатель, сумел прорваться к Порт-Артуру, а на «Стерегущего» обрушилась вся мощь огня вражеских орудий.

Получилось 64 орудия против четырех! Это был настоящий ад: японские снаряды снесли все мачты и трубы на русском миноносце, был пробит корпус. Пока еще работала машина, оставалась надежда прорваться в Порт-Артур, но в 6 часов 40 минут японский снаряд, разорвавшись в угольной яме, повредил два смежных котла. Миноносец стал быстро терять ход. Вскоре его орудия замолчали.

Смертельно раненный командир «Стерегущего» лейтенант Александр Сергеев отдал последний приказ: «Деритесь так, чтобы каждый выполнил свой долг перед Родиной до конца, не помышляя о позорной сдаче неприятелю родного корабля».
Матросы прибили гвоздями к гафелю изрешеченный Андреевский флаг и продолжали отстреливаться даже из винтовок. Вся палуба была залита кровью и усеяна телами погибших русских моряков…

Видя, что «Стерегущий» перестал подавать признаки жизни, японцы прекратили огонь, решив взять его на буксир и захватить как добычу. С миноносца «Сазанами» спустили шлюпку. Вот какая картина открылась поднявшимся на борт русского корабля японским морякам, описанная в рапорте мичманом Хитара Ямазаки: «В полубак попало три снаряда, палуба пробита, один снаряд - в правый якорь. С обоих бортов снаружи следы от попаданий десятков больших и малых снарядов, в том числе пробоины близ ватерлинии, через которые при качке в миноносец проникала вода. На стволе носового орудия след попавшего снаряда, близ орудия труп комендора с оторванной правой ногой и сочившейся из раны кровью. Фок-мачта упала на правый борт. Мостик разбит в куски. Вся передняя половина судна в полном разрушении с разбросанными осколками предметов. В пространстве до передней трубы валялось около двадцати трупов, обезображенных, частью туловища без конечностей, частью оторванные ноги и руки - картина ужасная, в том числе один, видимо офицер, на шее у него был надет бинокль. В средней части миноносца с правого борта одно 47-мм орудие было сброшено со станка и исковеркана палуба. Кормовой минный аппарат был повернут поперек, видимо, готовый к выстрелу. В кормовой части убитых было немного - только на самой корме лежал один труп. Жилая палуба была совершенно в воде, и войти туда было нельзя». В заключение Ямазаки сделал вывод: «Вообще положение миноносца было настолько ужасное, что не поддается описанию».

В неравном бою погибли командир «Стерегущего», три офицера и сорок пять членов его команды. Японцы, подобрав четырех чудом оставшихся в живых русских матросов, привязали к изуродованному кораблю стальной трос, однако едва начали тащить его за собой, как буксир лопнул. «Стерегущий» стал крениться на борт и вскоре скрылся под волнами.

Между тем, «Решительный» добрался до Порт-Артура. Его тяжело раненый капитан Федор Босее доложил командующему флотом адмиралу Степану Макарову: «Потерял миноносец, ничего не слышу». И упал без сознания. К месту сражения поспешили два русских крейсера, «Баян» и «Новик». Моряки видели тонущий «Стерегущий» и кружащиеся вокруг японские корабли, в том числе - их подоспевшие тяжелые крейсера. Когда русский миноносец затонул, Макаров приказал возвращаться в Порт-Артур: сражаться легким крейсерам «Баян» и «Новик» с японской армадой было бесполезно.

Восхищение японцев подвигом русских матросов было столь велико, что когда четырех пленных моряков доставили в Сасебо, их уже ждало восторженное письмо от японского морского министра Ямамото.

В нем говорилось: «Вы, господа, сражались храбро за свое Отечество, и защищали его прекрасно. Вы исполнили свой долг, как моряки. Я искренне хвалю вас, вы – молодцы!»

Беспримерная битва получила широкий международный резонанс. Корреспондент английской газеты «Таймс», сославшись на японские донесения, первый сообщил всему миру версию о том, что, не желая сдаваться врагу, два русских моряка заперлись в трюме, открыли кингстоны и сами затопили свой корабль. Статью перепечатала русская газета «Новое время», и английская версия «героического затопления» пошла гулять по России. О подвиге печатали открытки, широко распространялись репродукции с картины художника Самокиш-Судковского, изображавшего момент открытия «двумя неизвестными матросами» кингстонов и иллюминатора на гибнущем «Стерегущем». Сочинялись и стихи:

Два сына «Стерегущего» в пучине спят морской,

Их имена неведомы, сокрыты злой судьбой.

Но слава, память светлая пребудет навсегда,

О тех, кому могилою глубокая вода…

Версию, казалось, подтвердили потом и сами уцелевшие моряки. Вернувшись на родину из японского плена, трюмный машинист Василий Новиков заявил, что это именно он открыл кингстоны и затопил миноносец…

В апреле 1911 года в Александровском парке на Петроградской стороне поставили памятник героическому подвигу матросам «Стерегущего». Искусно скомпонованная бронзовая композиция на фоне креста состоит из двух матросов: один с усилием открывает иллюминатор, из которого хлещет вода, а другой – кингстоны. Ее спроектировал известный скульптор Константин Изенберг. Монумент высотой пять метров расположен на глыбе серого гранита. Основание - насыпной холм с тремя лестницами. По его сторонам высятся гранитные столбы-фонари, напоминающие маяки. Открытие памятника состоялось 26 апреля 1911 года с большой торжественностью. Присутствовал Николай II, одетый в морскую форму с Андреевской лентой, премьер Петр Столыпин, великие князья, в том числе великий князь Кирилл, чудом спасшийся во время взрыва крейсера «Петропавловск», на котором погибли знаменитый адмирал Степан Макаров и живописец Василий Верещагин. Как писал современник, «звуки молебна и пение гимна «Боже, царя храни» перемежались с бравым, перекатывающимся «Ура!». Вдохновленный успехом, К. Изенберг хотел позднее поставить рядом памятник морякам крейсера «Варяг», но не успел, в том же 1911 году талантливый скульптор умер.

В 1930 году, для придания скульптурной композиции большего эффекта, к ней провели трубы, и из иллюминатора стала хлестать настоящая вода.Однако потом воду все-таки отключили, так как выяснилось, что памятник стал быстро ржаветь. К тому же оригинальный замысел скульптора вообще «живой» воды не предусматривал. В 1954 году, в связи с 50-летием подвига, с тыльной стороны монумента укрепили мемориальную бронзовую доску с барельефным изображением боя и списком экипажа «Стерегущего».

Исторический парадокс в том, что именно такого эпизода, мастерски отлитого скульптором в бронзе, на самом деле никогда не было.

Сразу после русско-японской войны причину гибели «Стерегущего» выясняла специальная комиссия. Проводивший исследование старший лейтенант Е. Квашнин-Самарин пытался приостановить строительство памятника «двум неизвестным героям».

«Грустно видеть в великой России, что кто-то на авось пропагандирует постановку памятника не существовавшим морским героям, когда вся нашего флота полна настоящими подвигами», - писал он, полагая, что кингстоны открыл Новиков. Однако версия о «двух неизвестных матросах» уже была доложена императору. Стали снова собирать сведения. Кто их открыл: «два неизвестных матроса» или Новиков? Но в показаниях Новикова, который утверждал, что это он спустился в машинное отделение и открыл кингстоны во время буксировки миноносца японцами, и других уцелевших матросов обнаружились явные противоречия и «несообразности». Морской генеральный штаб счел, что версия о «двух неизвестных матросах» есть выдумка, и, «как выдумка, не может быть увековечена в памятнике». Однако в 1910 году монумент был уже отлит и полностью готов к открытию. Стали выдвигаться предложения о его переделке.

Тогда Генштаб обратился с докладом на «высочайшее имя», где спрашивал, «надлежит ли считать предлагавшийся к открытию памятник сооруженным в память геройского самопожертвования двух оставшихся неизвестными нижних чинов команды миноносца «Стерегущий», или же открыть этот монумент в память геройской гибели в бою миноносца «Стерегущий»?

Между тем, споры о «деле «Стерегущего» продолжались. Версия об открытии кингстонов Новиковым вызывала все большие сомнения. Комиссия долго разбирались с чертежами миноносца, а потом пришла к окончательному выводу, что «кингстонов затопления в машинном отделении не было». А потому ни Новиков, и никто другой их открыть никак не мог. Мало того, японцы, как выяснилось, перед тем, как взять «Стерегущий» на буксир, тщательно проверили трюмы, и там уже никого не оставалось.

Но как же тогда все-таки быть с показаниями «живого свидетеля»? Новикова тоже опросила комиссия, и он не смог подтвердить свой рассказ. Вероятно, во время японского плена моряк прослышал про английскую версию «открытых кингстонов» и решил, вернувшись на родину, приписать все это себе. Кстати, судьба самого Новикова сложилась тоже трагически. После войны он вернулся в родную деревню Еловка, а в 1921 году был расстрелян односельчанами как помогавший колчаковцам.

История с мифическими кингстонами не умаляет величие подвига русских моряков «Стерегущего», который навсегда вошел в историю войн, как пример блистательной доблести и геройства. Японцы не переставали изумляться беспримерному подвигу русских матросов. Адмирал Того сам сообщил об этом в своем докладе императору, отмечая мужество врагов. Было решено особо почтить память погибших: в Японии установили стелу из черного гранита, посвященную русским морякам, с надписью: «Тем, кто больше жизни чтил Родину».

Е.Квашнин-Самарин писал в 1910 году: «Всякому, кто прочел бы и сопоставил все собранные по делу «Стерегущего» материалы и документы, было бы совершенно ясно, насколько был велик подвиг «Стерегущего» даже и без недосказанного мифа… Пусть легенда живет и будит будущих героев на новые беспримерные подвиги, но признайте же, что 26 февраля 1904 года в борьбе с сильнейшим врагом эскадренный миноносец «Стерегущий», потеряв командира, всех офицеров, 45 из 49 матросов, после часового, до последнего снаряда боя, пошел ко дну, изумляя врага доблестью своего экипажа».

Однако история с мифическими кингстонами все-таки оказалась живучей. Даже много позднее, когда все обстоятельства гибели «Стерегущего» были давно установлены, об этом снова рассказывали, писали книги, о кингстонах до сих пор упоминают в некоторых современных путеводителях по Санкт-Петербургу, а ленинградский поэт Леонид Хаустов сочинил:

Вы русскими кончили бой моряками.
Последнюю отдали Родине честь:
Кингстоны открыли своими руками
С такою же волей железной, как здесь,
На этом гранитном крутом пьедестале…

Почти сразу же после гибели «Стерегущего», в 1905 году в Ревеле был спущен на воду эсминец с таким же именем.

Третий «Стерегущий» построили уже в СССР в 1939 году. Он участвовал в Великой Отечественной войне и погиб в неравном бою с гитлеровской авиацией.

Четвертый «Стерегущий» спустили на воду в 1966 году, он служил в составе Тихоокеанского флота. А в 2008 году был построен уже пятый - корвет «Стерегущий».

Так слава, память светлая пребудет навсегда…

Миноносец «Стерегущий»

Миноносец «Стерегущий», построенный в Петербурге на Невском заводе и собранный в Порт-Артуре, относился к типу «Сокол». Головной корабль серии был построен в Великобритании, на заводе «Ярроу» в Лондоне в 1895 г. В России серия миноносцев строилась на Невском, Ижорском заводах, на верфи Крейтона в Охте с 1897 по 1907 гг. Всего было построено 32 единицы, из них 17 разборных. Миноносец имел следующие характеристики: водоизмещение – 258 т, длина наибольшая – 57,9 м, ширина – 5,67 м, осадка – 2,5 м. Мощность двух паровых поршневых машин тройного расширения составляла 3800 и.л.с. Корабль имел два гребных винта и на испытаниях развил скорость около 27 узлов. Вооружение: два однотрубных 381 мм торпедных аппарата, одно 75 мм и три 47 мм орудия. Экипаж по штату состоял из 4 офицеров и 48 матросов.

12 разборных миноносцев Невского и Ижорского завода были доставлены в Порт-Артур в марте – ноябре 1900 г. Сборка осуществлялась на косе Тигровый хвост силами специалистов Невского завода. «Стерегущий» был спущен на воду 9 июня 1902 г. С началом Русско-японской войны 27 января 1904 г. он использовался в дозорах и сторожевой службе на внешнем рейде Порт-Артура, а также в проходе у Золотой горы и за месяц боевых действий совершил 13 выходов в море. 28 января на рейде «Стерегущий» столкнулся с миноносцем «Боевой», 11 февраля участвовал в перестрелке с японскими миноносцами.

24 февраля в Порт-Артур прибыл назначенный командующим флотом вице-адмирал С.О. Макаров. Он принял решение немедленно усилить разведку, для чего вызвал к себе командиров миноносцев «Решительный» капитана второго ранга Ф.Э. Боссэ и «Стерегущий» – лейтенанта А.С. Сергеева. Им было поручено произвести подробный осмотр побережья Квантунского полуострова и островов Элиот и Блонд. Вечером 25 февраля оба миноносца вышли в море. Около 21:00 с шедшего головным «Решительного» обнаружили отблески прожектора у входа в Талиенванскую бухту. Командир «Решительного» отдал приказ увеличить ход, решив атаковать противника. Миноносцы набрали скорость, и из дымовых труб кораблей вырвалось пламя, которое заметил противник. Японские корабли принялись с помощью прожекторов осматривать окрестности. «Решительный» и «Стерегущий», сбросив ход до малого, воспользовались темнотой и укрылись в тени острова Наньсаньшаньдао. Но достигнуть цели похода – острова Элиот – до восхода Луны они не успевали. Командиры решили вести наблюдение за противником, предположив, что обнаруженные корабли – это авангард очередной операции по заграждению фарватера у Порт-Артура. Наблюдение продлилось до трех часов ночи, но вражеские корабли обнаружены не были, и русские миноносцы отправились обратно.

Через три часа хода, на подходе к мысу Ляотешань, прямо по курсу сигнальщики обнаружили четыре силуэта. Это был отряд японских истребителей («Усугумо», «Синономе», «Акебоно», «Сазанами»), возвращавшийся после ночной вылазки на порт-артурский рейд. Русские корабли резко повернули в море и попытались скрыться в темноте, но противник заметил их, изменил курс и увеличил ход. «Решительный» со «Стерегущим» попробовали обойти строй вражеских истребителей с фланга, но неприятель лег на параллельный курс и открыл огонь. «Решительный», шедший головным, оказался в более выгодном положении, чем «Стерегущий», по которому вели огонь три «японца». Корабли, ожесточенно отстреливаясь, отходили к Порт-Артуру. В правый борт «Решительного» попал снаряд, он разорвался в угольной яме и повредил паропровод. К счастью, миноносец не полностью потерял ход, машинной команде удалось справиться с повреждением. В этот момент открыли огонь береговые батареи Порт-Артура, но после трех выстрелов замолчали.

«Стерегущий»

Японские корабли не стали преследовать «Решительный» и сосредоточили огонь на «Стерегущем», положение которого быстро стало безнадежным. «Стерегущий» продолжал отстреливаться и смог повредить «Акебоно», вынужденного на некоторое время выйти из боя. В 06: 40 японский снаряд, разорвавшийся в угольной яме «Стерегущего», повредил два смежных котла. Миноносец быстро терял ход. Следующий снаряд попал в кочегарку № 2, поступающая в пробоину вода залила топки. Кочегары едва успели задраить горловины и выйти на верхнюю палубу. На мостике осколком снаряда в начале боя был смертельно ранен командир миноносца лейтенант А.С. Сергеев. Ведя огонь из носового орудия, погиб мичман К.В. Кудревич. Старший офицер Н.С. Головизнин, командовавший спуском вельбота, был убит, инженер-механик В.С. Анастасов взрывом снаряда был выброшен за борт и погиб. Бой закончился в 07:10.

В бою в «Сазанами» попало семь или восемь снарядов, в «Акебоно» – 27. В официальной японской истории Русско-японской войны на море «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи» сказано, что японские потери составили 1 убитого и 7 раненых. «Стерегущий» лишился труб, мачты, был разбит мостик. Борта и палуба были искорежены разрывами снарядов. Через 15 минут после окончания боя к борту «Стерегущего» подошел вельбот с «Сазанами», и на палубу подбитого миноносца поднялись мичман Хирата Ямадзаки и пятеро матросов. Японский офицер писал: «Вообще, положение миноносца было настолько ужасное, что не поддается описанию». На изуродованном корабле были обнаружены оставшиеся в живых кочегар А. Осинин и трюмный машинист В. Новиков, а из воды подобраны матросы И. Хиринский и Ф. Юрьев; пленных отправили на «Сазанами». Тем временем японцы завели буксирный трос, рассчитывая увести трофей. В 08:10 «Сазанами» начал буксировку, но «Стерегущий» из-за поврежденного рулевого управления не мог идти на буксире, и вскоре трос оборвался.

Получив донесение о бое миноносцев, адмирал С.О. Макаров отдал приказ крейсерам «Новик» и «Баян» идти на выручку, а когда прорвавшийся «Решительный» доложил о бедственном положении «Стерегущего», командующий перенес свой флаг на «Новик». Выйдя в море, крейсера с предельной дистанции открыли огонь по противнику, к ним присоединились и береговые батареи. Командир «Сазанами» приказал покинуть «Стерегущий», который затонул в 09:20.

Четыре моряка со «Стерегущего» были доставлены в Сасебо на борту крейсера «Токива». Там они получили письмо от имени морского министра Японии адмирала Ямамото. Он выразил уважение к подвигу русских моряков и пожелал скорейшего выздоровления и возвращения на Родину. А в Порт-Артуре после боя командира «Решительного» обвиняли, что он бросил «Стерегущий» в беде. С.О. Макаров, однако, пришел к выводу, что в сложившейся обстановке спасти «Стерегущий» было нереально, и признал действия Ф.Э. Боссе правильными. «Повернуть ему на выручку – значило погубить вместо одного миноносца два» – написал адмирал.

Известие о бое «Стерегущего» дошло до России, и газета «Новое время» со ссылкой на некого английского корреспондента сообщила, что в момент начала буксировки «Стерегущего» японцами двое матросов, запершись в машинном отделении, открыли кингстоны и погибли, затопив корабль. Публикация получила очень большую известность и с незначительными изменениями появлялась в различных изданиях.

Скульптор К.В. Изенберг, вдохновленный этой историей, создал модель памятника «Двум неизвестным морякам-героям» и представил ее на конкурс. В августе 1908 г. проект был одобрен императором Николаем II, и 26 апреля 1911 г. памятник «Стерегущему» торжественно открыли. Историческая часть Морского генерального штаба, проведя анализ информации и опросив оставшихся в живых моряков «Стерегущего», пришла к выводу, что история с затоплением корабля двумя неизвестными матросами неправдоподобна. Действительно, на миноносцах этого типа кингстонов затопления в машинном отделении не было. Царю направили доклад, в котором говорилось, что выдумка не может быть увековечена в памятнике, на что Николай II ответил: «Считать, что памятник сооружен в память геройской гибели в бою миноносца "Стерегущий"». Памятник, установленный в Санкт-Петербурге на Каменноостровском проспекте, сохранился до наших дней.

Историк флота старший лейтенант Е.Н. Квашнин-Самарин в 1910 г. писал: «Всякому, кто прочел бы и сопоставил все собранные по делу «Стерегущего»материалы и документы, было бы совершенно ясно, насколько велик был подвиг "Стерегущего" даже и без недосказанного мифа… Пусть легенда живет и живит будущих героев на новые беспримерные подвиги, но признайте же, что 26 февраля в борьбе с сильнейшим врагом эскадренный миноносец "Стерегущий", потеряв командира, всех офицеров, 45 из 49 матросов, после часового, до последнего снаряда боя, пошел ко дну, изумляя врага доблестью своего экипажа!».