Российские силы в сирии. Два года операции в Сирии: чего добилась Россия и какой ценой

ИА SakhaNews. 3 января 2018 г. стало известно, что 31 декабря 2017 г. боевой вертолет Ми-24 ВКС России потерпел крушение в 15 км от аэродрома Хама в Сирии. По данным Минобороны РФ, в результате жесткой посадки погибли оба пилота. Борттехник вертолета получил травмы и был оперативно эвакуирован поисково-спасательной группой на аэродром Хмеймим, где ему была оказана необходимая медицинская помощь. В российском военном ведомстве сообщили, что причиной катастрофы стала техническая неисправность, "огневого воздействия по Ми-24 не было". ТАСС подготовил пресс-досье о потерях Вооруженных сил в Сирии.

По данным официальных публикаций Минобороны РФ и представителей российских региональных властей, во время военной операции в Сирии, начавшейся 30 сентября 2015 г. , в результате боевых действий погиб 41 российский военнослужащий (с учетом разбившихся 31 декабря 2017 г. летчиков). Кроме того, зафиксирована одна небоевая потеря - 27 октября 2015 г. в Минобороны РФ сообщили, что технический специалист, военнослужащий-контрактник Вадим Костенко , покончил с собой на авиабазе Хмеймим.

19 ноября 2015 г. при выполнении боевого задания погиб капитан ВС РФ Федор Журавлев . Офицер обеспечивал наведение крылатых ракет воздушного базирования на позиции террористов, подробности его смерти неизвестны. Потеря была официально подтверждена 17 марта 2016 г. на церемонии награждения участников операции. Федор Журавлев награжден орденом Мужества (посмертно).

24 ноября 2015 г. фронтовой бомбардировщик Су-24М (бортовой номер "83 белый", регистрационный номер RF-90932) Особой авиационной группы ВКС России в Сирии был сбит истребителем F-16 Fighting Falcon ("Эф-16 "Файтинг фэлкон") ВВС Турции в воздушном пространстве Сирии. Летчикам удалось катапультироваться, по ним был открыт огонь с земли, пилот подполковник Олег Пешков погиб. По утверждению турецкой стороны, бомбардировщик был сбит из-за нарушения воздушной границы Турции. Минобороны РФ опровергло факт нахождения Су-24М в турецком воздушном пространстве. На поиски летчиков вылетели вертолеты ВКС России, в ходе операции один из них (Ми-8АМТШ) был поврежден обстрелом с земли. На его борту погиб морской пехотинец-контрактник - матрос Александр Позынич . Вертолет совершил вынужденную посадку на нейтральной территории, экипаж и личный состав поисково-спасательной группы были эвакуированы, сама машина позднее уничтожена минометным огнем с территории, подконтрольной бандформированиям. Штурман сбитого бомбардировщика - капитан Константин Мурахтин - был спасен спецподразделениями ВС РФ и сирийской армии. 25 ноября 2015 г. указом президента РФ Владимира Путина подполковнику Олегу Пешкову было посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации, капитан Константин Мурахтин и матрос Александр Позынич (посмертно) были награждены орденами Мужества.

1 февраля 2016 г. в результате минометного обстрела боевиками террористической организации "Исламское государство" (ИГ, запрещена в РФ) одного из соединений сирийской армии получил смертельное ранение российский военный советник подполковник Иван Черемисин . По данным Министерства обороны РФ, офицер выполнял задачи по оказанию помощи сирийской армии в освоении нового вооружения, поставляемого в рамках действующих межгосударственных контрактов военно-технического сотрудничества. Военнослужащий был посмертно представлен к государственной награде.

17 марта 2016 г. в районе населенного пункта Тадмор (Пальмира, провинция Хомс) при выполнении задачи по наведению ударов российских самолетов на цели террористов ИГ погиб старший лейтенант Сил специальных операций ВС РФ Александр Прохоренко . Оказавшись в окружении террористов, он навел огонь на себя. Официально о гибели Александра Прохоренко представители Минобороны РФ сообщили 24 марта 2016 г. 11 апреля 2016 г. ему было посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации. Памятники Александру Прохоренко установлены в Смоленске (2016), Оренбурге (2017) и Вальи-Сотто (Италия, 2017).

12 апреля 2016 г. при выполнении полетов в районе г.Хомс потерпел крушение вертолет Ми-28Н ВКС России. Погибли оба члена экипажа - командир Андрей Окладников и штурман Виктор Панков . По сообщению пресс-службы Минобороны РФ, "огневого воздействия на вертолет не было". По предварительным выводам комиссии военного ведомства, причиной катастрофы стала ошибка пилотирования.

7 мая 2016 г. в полевом госпитале в Сирии скончался сержант ВС РФ Антон Ерыгин , который 5 мая получил тяжелые ранения в провинции Хомс при выполнении задач по сопровождению автомобилей российского Центра примирения враждующих сторон. Официально о гибели военнослужащего Минобороны РФ сообщило 11 мая. Он награжден орденом Мужества (посмертно).

3 июня 2016 г. вблизи Пальмиры артиллерийский разведчик капитан Марат Ахметшин вступил в бой с превосходящими силами террористов. Отражая атаку боевиков, офицер уничтожил несколько боевых машин, но при этом получил смертельные ранения. 23 июня 2016 г. за мужество и героизм при выполнении специальных задач Марату Ахметшину было присвоено звание Героя Российской Федерации.

7 июня 2016 г. в московском госпитале скончался младший сержант ВС РФ Михаил Широкопояс , который в мае 2016 г. получил тяжелое ранение в результате разрыва мины в сирийской провинции Алеппо. Гибель военнослужащего официально подтверждена Минобороны РФ 16 июня 2016 г. Михаил Широкопояс награжден орденом Мужества (посмертно).

16 июня 2016 г. в полевом госпитале скончался военнослужащий охранения гуманитарного конвоя российского Центра примирения враждующих сторон в Сирии Андрей Тимошенков , днем ранее получивший тяжелые ранения в провинции Хомс при взрыве управляемого смертником автомобиля. Российский военный предотвратил прорыв начиненной взрывчаткой машины к месту выдачи гуманитарной помощи мирному населению. Награжден орденом Мужества (посмертно).

8 июля 2016 г. в сирийской провинции Хомс российские летчики-инструкторы совершали облет сирийского вертолета Ми-25 с боекомплектом (по другим данным, они пилотировали Ми-35М ВКС России). В этот период восточнее Пальмиры крупный отряд боевиков ИГ атаковал позиции сирийских войск и, прорвав оборону, стремительно продвигался вглубь района, создав угрозу захвата господствующих высот. Экипаж машины принял решение атаковать террористов. Израсходовав боекомплект, вертолет при развороте на обратный курс был подбит огнем с земли и упал в районе, подконтрольном сирийской правительственной армии. Погибли оба члена экипажа - пилот полковник Ряфагать Хабибуллин и летчик-оператор лейтенант Евгений Долгин . 28 июля 2016 г. Ряфагать Хабибуллин был посмертно удостоен звания Героя Российской Федерации.

22 июля 2016 г. в провинции Алеппо погиб российский военнослужащий контрактной службы Никита Шевченко . Он следовал на автомобиле сопровождения колонны с продуктами питания и водой для местных жителей. На въезде в населенный пункт рядом с автомобилем было приведено в действие заложенное боевиками самодельное взрывное устройство. Никита Шевченко представлен к государственной награде посмертно.

1 августа 2016 г. в сирийской провинции Идлиб в результате обстрела с земли был сбит российский вертолет Ми-8АМТШ (бортовой номер "212 желтый", регистрационный номер RF-95585) ВКС России. Он возвращался на авиабазу Хмеймим после доставки гуманитарной помощи в Алеппо. На борту находились члены экипажа Роман Павлов, Олег Шеламов и Алексей Шорохов , а также два офицера российского Центра примирения враждующих сторон в Сирии, все они погибли.

12 августа 2016 г. глава Кабардино-Балкарии Юрий Коков подтвердил в своем аккаунте в социальной сети Instagram ("Инстаграм") факт гибели в Сирии российского военнослужащего Аскера Бижоева (неофициальные сообщения публиковались СМИ в мае 2016 г.). Согласно заявлению главы республики, Бижоев геройски погиб при выполнении боевого задания на территории САР и был награжден орденом Мужества (посмертно). Минобороны РФ сообщения о гибели Аскера Бижоева официально не комментировало.

5 декабря 2016 г. в Алеппо две российские медсестры - сержанты Надежда Дураченко и Галина Михайлова из Биробиджана - погибли при обстреле медицинского городка мобильного госпиталя Минобороны РФ антиправительственными мятежниками. Тяжелые ранения получил еще один российский медик (детский врач-педиатр Вадим Арсентьев ), также были ранены местные жители, прибывшие на прием к врачам. 8 декабря 2016 г. президент РФ Владимир Путин наградил Надежду Дураченко и Галину Михайлову орденами Мужества (посмертно), также ордена Мужества был удостоен Вадим Арсентьев.

7 декабря 2016 г. Минобороны РФ сообщило, что в госпитале скончался гвардии полковник ВС РФ Руслан Галицкий , получивший ранения в сирийском Алеппо в ходе артиллерийского обстрела боевиками "оппозиции" одного из жилых кварталов западной части города. Находившийся в командировке в Сирии в качестве военного советника полковник оказывал помощь командному составу одного из соединений сирийской армии в организации подготовки частей и подразделений, а также в освоении военной техники. 8 декабря 2016 г. президент РФ Владимир Путин наградил Руслана Галицкого орденом Мужества (посмертно).

16 февраля 2017 г. в результате подрыва автомобиля на радиоуправляемом фугасе погибли четверо и получили ранения двое российских военнослужащих. Колонна сирийских войск, в которой следовал автомобиль с российскими военными советниками, двигалась в направлении города Хомс, когда под машиной сработал радиоуправляемый заряд. В числе погибших был подполковник Сергей Синин , 19 октября 2017 г. в его родном Мичуринске (Тамбовская обл.) на мемориальной аллее была открыта памятная доска в его честь.

2 марта 2017 г. в районе Пальмиры при отражении попытки прорыва группы боевиков ИГ на позиции сирийских войск, где находились российские советники, погиб военнослужащий ВС РФ - рядовой-контрактник Артем Горбунов . По информации Минобороны РФ, он посмертно представлен командованием к государственной награде.

11 апреля 2017 г. Министерство обороны РФ сообщило о гибели двоих российских военнослужащих-контрактников в результате минометного обстрела со стороны боевиков. По данным ведомства, еще один российский военнослужащий получил тяжелые ранения.

20 апреля 2017 г. Минобороны РФ сообщило о гибели российского военного советника майора Сергея Бордова в результате нападения боевиков на гарнизон правительственных войск. Военнослужащий находился в составе группы военных советников, выполняя задачи по подготовке одного из подразделений сирийских войск. При нападении боевиков российский офицер организовал действия сирийских военных, не допустив прорыва террористов в жилой городок. В ходе боя майор Сергей Бордов получил смертельные ранения. Командованием он представлен к государственной награде посмертно.

2 мая 2017 г. Министерство обороны РФ сообщило о гибели российского военного советника, подполковника Алексея Бучельникова , который занимался обучением личного состава артиллерийских подразделений сирийских войск. Во время занятия по боевой подготовке сирийское подразделение подверглось обстрелу снайпера боевиков, в результате чего подполковник Бучельников получил смертельное ранение.

11 июля 2017 г. Минобороны РФ сообщило, что в сирийской провинции Хама в результате минометного обстрела боевиками городка сирийских правительственных войск погиб российский военнослужащий - капитан Николай Афанасов . Он находился в Сирийской Арабской Республике в составе аппарата российских военных советников, выполняя задачи обучения личного состава подразделений сирийских сухопутных войск. Капитан Афанасов посмертно представлен командованием к государственной награде.

4 сентября 2017 г. Минобороны сообщило о гибели двух российских военнослужащих по контракту. Солдаты сопровождали автомобильную колонну российского Центра по примирению враждующих сторон, попавшую под минометный обстрел боевиков.

24 сентября 2017 г. в Минобороны РФ сообщили, что генерал-лейтенант Валерий Асапов , старший группы российских военных советников в Сирии, погиб близ г.Дейр-эз-Зора в результате минометного обстрела со стороны террористов ИГ. Генерал-лейтенант находился на командном пункте сирийских войск, оказывая помощь сирийским командирам в управлении операцией по освобождению Дейр-эз-Зора, и получил от разрыва мины смертельное ранение. Командованием Валерий Асапов представлен к высокой государственной награде посмертно.

1 октября 2017 г. в Минобороны РФ сообщили, что в Главном военном клиническом госпитале им.академика Н.Н.Бурденко в Москве от полученных в Сирии тяжелых ранений скончался полковник Валерий Федянин . Он организовывал доставку российским Центром примирения враждующих сторон гуманитарной помощи в один из населенных пунктов в провинции Хама. Полковник пострадал 22 сентября 2017 г., когда под автомобилем, на котором он следовал, террористы подорвали фугас. По сообщению военного ведомства, медики до последнего боролись за жизнь Валерия Федянина, но спасти его не удалось.

10 октября 2017 г. на авиабазе Хмеймим (провинция Латакия) фронтовой бомбардировщик Су-24М ВКС России при совершении разгона на взлет для выполнения боевой задачи выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы и разрушился. Экипаж самолета (пилот Юрий Медведков и штурман Юрий Копылов ) не успел катапультироваться и погиб. Разрушений на земле не было. По предварительным данным Минобороны РФ, причиной катастрофы могла стать техническая неисправность машины.

30 сентября 2017 года исполняется два года с момента, когда Москва отозвалась на просьбу Дамаска помочь в борьбе с терроризмом и начала военную операцию в Сирии. Что удалось сделать для мира в Сирии?

Согласно последним данным Министерства обороны РФ, за минувшие два года в Сирии от боевиков ИГ 1 (террористическая организация, запрещена в РФ) удалось освободить 87% всей территории. Огромная заслуга в этом принадлежит . Российские самолеты совершили более 30 тысяч боевых вылетов и нанесли около 100 тысяч точечных ударов по целям (включая объекты инфраструктуры международных террористов), которые были установлены заранее. Операции выполнялись штурмовиками и фронтовыми бомбардировщиками, вылетавшими ежедневно с авиабазы «Хмеймим», а также самолетами стратегической авиации.

В одном из аналитических докладов НАТО сравнивалась эффективность действия российской авиации и ВВС западной коалиции. И выводы аналитиков были далеко не в пользу последних. Так, 40 российских истребителей, дислоцированных в сирийской Латакии, совершали до 75 вылетов в сутки, каждый раз нанося «точные и эффективные удары» по позициям ИГ. А , имея в общей сложности 180 боевых самолетов, уничтожали ежедневно всего по 20 целей и частенько возвращались на базу с неиспользованным боекомплектом. Получается, что при малой численности КПД ВКС РФ был выше в четыре раза!

Благодаря эффективной работе авиации было уничтожено почти 54 тысячи экстремистов: два года боевики стояли на окраинах столицы сирийского государства, вынашивая планы по ее захвату, а сегодня от террористов освобождено без малого 90% территории страны.

Помимо районов дислокации исламистов, целями летчиков становились командные пункты и лагеря подготовки, склады боеприпасов и подпольные заводы, а также иные объекты, которые являлись для радикалов источниками доходов.

Речь идет о нефтяных месторождениях, трубопроводах и станциях перекачки топлива, находящихся в богатых природными ископаемыми провинциях, контроль над которыми на протяжении нескольких лет прочно удерживали исламисты. Только за первый год военной операции России в Сирии ударами с воздуха были уничтожены 184 нефтеперерабатывающих завода и около 10 000 других объектов, включая колонны бензовозов. Урон, нанесенный инфраструктуре боевиков, был настолько значительным, что практически «обескровил» международную террористическую организацию, перекрыв основные финансовые артерии.

Силы ВКС РФ оказали решающее значение при проведении операций по освобождению городов, имеющих стратегическую важность – это Алеппо и Пальмира. При освобождении Алеппо были спасены жизни 100 тысяч мирных жителей, что является заслугой авиации ВКС РФ, показавшей слаженность действий.

Во время активных боевых действий в районе Пальмиры российские ВКС провели уникальную операцию по освобождению города Эль-Карьятейн, за который истово цеплялись боевики. Для них этот город имел огромную важность, поскольку находился на автотрассе, проходившей через пустыню. Радикалы около 30 (!) раз пытались перебросить в Эль-Карьятейн подкрепления из Ракки, но всякий раз отряды радикалов выявлялись и уничтожались ВКС РФ еще на подходе к городу.

В ходе военных операций и при активной поддержке с воздуха российской авиации к настоящему времени восстановлен контроль над участком сирийско-иракской границы на юге Сирии (протяженность более 180 километров), а также сирийско-иорданской границей в провинциях Эс-Сувейда и Дамаск (протяженность 195 километров).

Еще одним мощным психологическим эффектом действий ВКС РФ в Сирии стало почти полное прекращение проведения террористами ИГИЛ 1 массовых акций запугивания, выражавшихся в варварских казнях и прочих преступлениях. Этого удалось добиться благодаря нескольким операциям воздушного возмездия, которые вновь убедили ИГИЛ в точности и эффективности ВКС РФ.

Но главным итогом двухлетней военной операции России в Сирии стал постепенный поворот в мирное русло страны, уставшей от многолетней гражданской войны. Активная поддержка России позволила Сирии наладить спокойную жизнь в Дамаске. Полным ходом идет восстановление Алеппо – сюда уже вернулись более 140 тысяч мирных жителей, которые налаживают работу предприятий. Благодаря профессиональным действиям ВКС РФ удалось сохранить хотя бы часть памятников в Пальмире и прорвать многолетнее кольцо блокады вокруг Дейр-эз-Зора. После того, как террористы были изгнали с газовых и нефтяных полей богатых этими ископаемыми провинций, появилась возможность Сирии. Авиаподдержка, которая на протяжении двух лет велась с авиабазы «Хмеймим», привела к коренному перелому ситуации в стране, которая еще недавно стояла на пороге физического выживания.

По мнению военных экспертов, успех в Сирии - это результат грамотного руководства министра обороны Сергея Шойгу, применение верно выбранной тактики в борьбе с терроризмом, а также слаженная работа ВКС РФ. В результате Сирия получила реальный шанс на и сохранение государственной власти в стране.

1 Организация запрещена на территории РФ.

Об этом прежде всего мне и хотелось обстоятельно поговорить с начальником Генштаба – первым заместителем министра обороны РФ генералом армии Валерием Герасимовым.

В начале беседы мне вспомнился анекдот про кортик и часы, рассказанный Президентом России Владимиром Путиным на недавней пресс-конференции. Я сказал Валерию Васильевичу, что такой анекдот наверняка согрел душу каждому военному человеку.

— Как он вам показался, Валерий Васильевич?

Валерий ГЕРАСИМОВ (ВГ):

— Очень актуальный, хороший анекдот. С глубоким смыслом.

Виктор БАРАНЕЦ (ВБ):

— Валерий Васильевич, как осенью 2015 года удалось так быстро и скрытно перебросить в Сирию нашу крупную группировку войск? Я тогда читал в американской прессе, что тамошние генералы чуть ли не в панике были. Они не ждали такой прыти от нашей армии. И даже жаловались, что их разведка поздно…

ВГ: — Операция тщательно планировалась, учтены все вопросы, определены необходимые силы и средства. Имеется ввиду и боевая составляющая, и обеспечивающая. Но опыта проведения переброски войск и сил на такое расстояние, на территорию государства, которое не граничит с нашей страной, у нас практически не было. Был только один пример в 1962 году – операция «Анадырь», когда СССР перебросил войска на Кубу. Тот опыт мы тоже учли. Пригодилась и выучка наших подразделений, полученная при проведении внезапных проверок. В ходе них отрабатывалась переброска на большие расстояния, с использованием всех видов транспорта… авиационного, железнодорожного, морского. Перегруппировка осуществлялась максимально скрытно, без привлечения особого внимания. На аэродроме Хмеймим было сосредоточено 50 единиц авиационной техники…

ВБ: — За какой примерно период? За месяц, за неделю?

ВГ: — Где-то до месяца все это заняло… Больше времени потребовала обеспечивающая составляющая. Пришлось создавать инфраструктуру, систему всестороннего обеспечения, включая материально-техническое.

ВБ: — Почему при планировании операции в Сирии наш Генштаб изначально не предусматривал применение сухопутных подразделений и частей, а главный упор был сделан на авиацию? В чем здесь «фишка» была?

ВГ: — Оценили состояние сухопутных войск вооруженных сил Сирии. Несмотря на то, что они длительное время участвовали в боевых действиях, понесли потери, отдельные части все-таки были способны выполнять задачи. Необходимо было решить вопросы в первую очередь по разведке целей, их огневому поражению, нарушению системы управления противника. Как раз эти задачи и могла решить наша воздушно-космическая составляющая. А непосредственно на сухопутных направлениях боевые действия вели сирийские подразделения с участием наших военных советников. Были там и отряды патриотически настроенных слоев населения.

Поэтому изначально развертывание сухопутной составляющей не предусматривалось.

Другая важная задача – организовать управление всеми войсками и силами, принимающими участие в боевых действиях. Для этого был развернут командный пункт нашей группировки в Хмеймиме и пункты управления на направлениях, где ведутся боевые действия.

ВБ: — А как наш Генштаб учитывал особенности тактики террористов? На что здесь прежде всего обращалось внимание?

ВГ: — У нас есть опыт борьбы с террористами, и мы его, конечно, учитывали. Кроме того, с началом событий в Сирии Генштаб отслеживал обстановку, знал особенности тактики действий этих бандформирований. Мы понимали, что кроме террористических действий они применяют и тактические приемы. Во главе этих бандформирований находились командиры, специально обученные инструкторами из целого ряда стран Ближнего Востока и западных стран. Были и бывшие офицеры иракской армии. Они захватили за тот период, пока велись боевые действия, большое количество вооружения и техники иракской и сирийской армий. Одних только танков и бронемашин у них на вооружении было до 1500. Плюс где-то 1200 орудий и минометов. Это фактически была регулярная армия.

ВБ: — А какое максимальное количество террористов Вам запомнилось по докладам разведки? На тот момент, когда мы начали операцию?

ВГ: — На 30 сентября 2015 года их было в Сирии порядка 59 тысяч во всех формированиях. Плюс за прошедшие 2 года они сумели завербовать еще порядка 10 тысяч…

ВБ: — Полноценная армия, можно сказать…

ВГ: — Но за эти 2 года по нашим данным фактически уничтожено около 60 000 боевиков, из них свыше 2800 – выходцев из Российской Федерации.

ВБ: — Американцы сообщали о том, что авиация их коалиции до 30 сентября 2015 года совершила около 7000 вылетов. Два года бомбили. Но почему так получилось, что до нашего вступления в войну с террористами они с 20 процентов до 70 процентов расширили контроль над территорией Сирии? Чем же там занималась американская коалиция?

ВГ: — Мне кажется, коалиция не ставила задачи в то время, да и сейчас, по окончательному разгрому ИГИЛ*. Вот посмотрите, количество ударов международной коалиции все это время составляло 8-10 в день. Наша авиация довольно незначительными силами наносила 60-70 ударов ежедневно по боевикам, по инфраструктуре, по их базам. А в периоды наивысшего напряжения – порядка 120-140 ударов в сутки. Только такими методами можно было сломать хребет международному терроризму на территории Сирии. А 8-10 ударов в день… Ну видимо цели у коалиции были другие. Цель-то ими в основном ставилась – борьба с Асадом, а не с ИГИЛ.

ВБ: — Впервые с момента создания Национального центра управления обороной, где мы сейчас находимся, Генштаб и Минобороны на всю катушку задействовали эту структуру. Как она себя показала?

ВГ: — Создание Национального центра управления обороной кардинально изменило подходы к управлению всей военной организацией государства. В частности, мы это почувствовали на опыте проведения операций в Сирии. Когда доступны все виды связи, организован ежедневный сбор данных и анализ обстановки. Работать стало комфортно, и мы не чувствуем недостатка в информации.

ВБ: — В режиме «on line» многие задачи решались?

ВГ: — Конечно. Удары, например, нашей авиацией, ракетными войсками, высокоточным оружием большой дальности мы с Министром обороны наблюдали на экранах, в режиме реального времени.

Беспилотник передает картинку, ее видит командующий на командном пункте в Хмеймиме и мы в Москве тоже самое видим. Но управляет он, командующий!

ВБ: — Почему за два с лишним года нашей операции в Сирии так и не удалось договориться с коалицией во главе с США о совместной борьбе?

ВГ: — Мы с самого начала пытались договариваться, и у нас кое-что получилось. Заключили Меморандум о соблюдении безопасности полетов авиации. Кстати говоря, этот Меморандум добросовестно соблюдается обеими сторонами. Мы заключили соглашение с американцами и с Иорданией, согласно которому создана Южная зона деэскалации. Она стала первой такой зоной в Сирии. Это был важнейший прорыв. Все остальные наши предложения по организации совместного планирования, ведению разведки, уничтожению террористов, натыкались на непонимание, на отказ… Мы не видели с их стороны желания взаимодействовать. Хотя, конечно, это бы принесло большую пользу. Совместное планирование, нанесение ударов, ведение операций…

ВБ: — Тем не менее, американцы какие-то претензии нам выдвинули… Мол, наши самолеты слишком опасно подлетали к их самолетам… Что там на самом деле произошло?

ВГ: — С развертыванием боевых действий и приближением сирийских правительственных войск к Евфрату на востоке Сирии, мы, действительно, с американцами установили зоны разграничения действия авиации наших ВКС и международной коалиции. В чем это заключается? Западнее Евфрата действует наша авиация (ВКС), восточнее – американская. Но не на всем протяжении Евфрата, а по линии деэскалации.

ВБ: — Она была обозначена на картах?

ВГ: — Да, она обозначена. Если представить себе карту, то по уровню Дейр эз-Зор… И на восток идем… Сувар, Аберт Лаба, и переход на границу с Ираком. Это где-то порядка 120-130 километров от Абу Кемаля на север. В этом треугольнике планировались совместные действия. Как раз тот район, где шли активные боевые действия. В этом районе, восточнее Евфрата, предусматривалось совместное использование как ВКС, так и авиации международной коалиции с уведомлением соответствующей стороны. И проблем не возникало. Один неприятный случай произошел 13 декабря.

ВБ: — И в чем там суть этого случая?

ВГ: — Два самолета Су-25 наших ВКС выполняли разведывательно-поисковые задачи в западной части долины реки Евфрат. Никто на восток не заходил. Был там и наш Су-35. Американский самолет F-22 вышел из восточной части Сирии, сымитировал несколько заходов, обозначил атаку, отстреливал тепловые ловушки. Он был на большой высоте, потом спикировал на более низкую. До наших самолетов оставалось менее ста метров. Он представлял реальную опасность. Подошел наш Су-35. F‑22 немедленно ушел на восток, в свою зону. Прошло минут 20. Су-35 пошел выполнять свои задачи. Опять F-22 появляется…

ВБ: — Тот же?

ВГ: — Тот же. Снова та же история. Опять приходит Су-35. Только он появился – F-22 ушел. Американец вел опасную игру.

ВБ: — Американцы в Сирии установили свою базу. Она по-прежнему есть?

ВГ: — Да, есть. Эт-Танф.

ВБ: — И что они, по вашей информации там делают?

ВГ: — Эта база на юге Сирии, она ограничивается участком местности радиусом 55 километров. Это граница Сирии, Иордании и Ирака. Там находится база. По данным космической и других видов разведки на ней находятся отряды боевиков. Они фактически там готовятся. Мало того, недавно британский телеканал Би-Би-Си сообщил как была организована эвакуация боевиков из Ракки. Четыреста человек были вывезены курдами под прикрытием американцев в лагерь Шаддади – это на северо-востоке Сирии. Это подконтрольная курдам территория и там также находится американская база. Кроме того, в лагерь Шаддади прибыло еще порядка 800 человек с восточного берега Евфрата, из района где курды наступали…

ВБ: — Это же все недобитки…

ВГ: — Это фактически – ИГИЛ. Но после проведенной с ними работы они перекрашиваются, берут другое название – «Новая сирийская армия» и другие. Их задача – дестабилизировать обстановку. Мы знаем, что из лагеря Шаддади порядка 400 человек ушло в район Эт-Танфа. Уже после того как главные силы ИГИЛ были разгромлены, они пытались дестабилизировать обстановку, наступая с восточного берега Евфрата. Но понесли потери. Мы думаем, где-то 750 человек сейчас находится в Шаддади и порядка 350 – в Эт-Танфе.

ВБ: — Вы имеете в виду боевиков?

ВГ: — Да, боевиков. В Эт-Танфе вся территория блокирована сирийскими войсками по периметру этой 55-километровой зоны. Самое главное – несколько месяцев мы наблюдаем выдвижение оттуда боевиков. Когда контроль был послабее, из района Эт-Танфа выходило даже порядка 350 боевиков. Была угроза захвата города Каръятен в Сирии. Мы вовремя приняли меры… Было нанесено поражение, эти силы были разгромлены. Были и пленные из этих лагерей. Ясно, что там идет подготовка. Мало того, там находится лагерь беженцев Рукбан – крупнейший в Сирии.

ВБ: — Прямо там? В этой зоне?

ВГ: — Прямо в этой зоне, где-то в 25 километрах к западу от Эт-Танфа. Там свыше 50 тысяч сирийских беженцев. В Сирии создан Центр примирения в составе российской военной группировки.

Он фактически координирует и руководит доставкой всей гуманитарной помощи, гуманитарными конвоями, нашими российскими, ооновскими. Везде ходят эти конвои, хотя проблем, которые надо решать и с правительством, и с ООН хватает, а вот в Рукбан не получается: американцы не пускают их туда­ – ни сирийцев, ни другой конвой. Люди мучаются. Мы говорим: местонахождение этой американской базы противоречит здравому смыслу. Сейчас тем более – территория Сирии освобождена от всех бандформирований ИГИЛ, никого там не осталось, какой-либо угрозы с территории Сирии вам нет. Что там находится? С какой целью? Пока ответы невразумительные. А ведь там могут появиться новые террористические группы…

ВБ: — Вот вы сейчас говорили, что создаются новые вооруженные формирования, американские инструкторы обучают боевиков… А нам не придется возвращать в Сирию те самолеты и вертолеты, тот личный состав, который сейчас выводится в Россию?

ВГ: — У нас там, как вам известно, остаются две базы. Одна в Хмеймиме, военно-воздушная, и вторая, военно-морская, в Тартусе. Кроме того, мы вплотную занимаемся правительственными сирийскими войсками, наши советники находятся практически во всех подразделениях. За два года офицеры, младший командный состав сирийской армии получили большую практику. Сейчас они способны вести боевые действия и отстаивать свою территорию. Нашими силами, с наших баз мы можем оказать при необходимости помощь. Этих сил вполне хватит для поддержания стабильности и территориальной целостности Сирии.

ВБ: — Я правильно понял, что мы оставляем эти две наши базы для продолжения помощи сирийской правительственной армии, да?

ВГ: — Да, потому что обстановка все еще нестабильная.

До полной стабильности необходимо какое-то время, поэтому базы там находятся обоснованно, они там необходимы. Чтобы не повторилось то, что было до сентября 2015 года… С другой стороны, нельзя забывать, что и у России есть свои интересы на Ближнем Востоке…

ВБ: — За время операции в Сирии, как часто и Вам, и Министру обороны приходилось обсуждать ход операции с Верховным Главнокомандующим. Это делалось с глазу на глаз в Кремле, в Генштабе или по телефону?

ВГ: — По-разному. Обычно о положении дел и ходе выполнения задач я ежедневно утром и вечером докладываю Министру обороны, а он – Президенту. 1 – 2 раза в неделю Министр докладывает Президенту лично, представляя необходимые документы, карты, видеоматериалы. Иногда Верховный Главнокомандующий выходит лично на меня, иногда вместе с Министром ездим к нему на доклад. Президент определяет цели, задачи, он в курсе всей динамики боевых действий. Причем, — на каждом направлении. И, конечно, ставит задачи на перспективу.

ВБ: — Департамент информации Минобороны России, и Генштаб почти каждый день информировали общественность чуть ли не после каждого ракетно-бомбового удара по террористам в Сирии. Почему, на ваш взгляд, аналогичным образом не поступала американская коалиция?

ВГ: — Месяцев 8 назад они тоже начали информировать, сводку предоставлять. Конечно, отличие коренное. Они — время от времени, а мы в ежедневном режиме. Центр примирения выступает, дает сводку по всем вопросам, и Департамент информации, Главное оперативное управление… Зачем людям гадать, что там происходит? Надо рассказать, что произошло за день, какие планы…

ВБ: — Что для Генштаба было самым трудным при планировании военной операции в Сирии?

ВГ: — Самое сложное при подготовке и в начальный период проведения операции – это организация взаимодействия с правительственными войсками, со всеми разномастными группировками. Много отрядов из патриотически настроенного населения. Они вооружены, мы их привлекаем на сторону правительственных войск. Непросто было наладить взаимодействие всех этих отрядов с нашими Воздушно-космическими силами, организовать все виды обеспечения. Но мы этому уже научились. Все вошло в рамки и нормально работает. В Хмеймиме создан современный командный пункт, который обеспечивает управление группировкой наших войск в Сирии. Работа идет слаженно.

ВБ: — Какие коррективы Генштаб вносил в действия наших войск по борьбе с терроризмом? Все-таки это было по сути первое в истории России столкновение наших войск с такими крупными формированиями головорезов.

ВГ: — Коррективы вносятся постоянно. Потому что меняются подходы, формы, способы действий. Сначала в малых количествах, потом более масштабным стало применение джихад-мобилей со стороны террористов. И на это надо было реагировать…

Так, во время боев за Дейр-эз-Зор, за другие населенные пункты в долине реки Евфрат, применение джихад-мобилей приобрело чуть ли не массовый характер. Сначала было по 2-3 джихад-мобиля, а потом по 7-8 – это в одном бою. Что это такое? Это автомобиль, БМП или танк, начиненный взрывчаткой. Там может быть 300-400 килограмм взрывчатки или больше. Им управляет смертник. Он выбирает кратчайший путь до позиций правительственных войск. С большой скоростью выдвигается к ним и осуществляет подрыв. Таких машин может быть две, три.

На этом участке фронта – массовые потери, много убитых, раненых. Это огромной силы взрыв. Паника… Образуется брешь – в зависимости от мощности взрывчатого вещества и количества применяемых джихад-мобилей. Летом 2016 года в районе Алеппо именно таким способом трем джихад-мобилям удалось выйти из города. Взорвали два блок-поста сирийских правительственных войск. Образовалась брешь шириной 500-700 метров. Действия боевиков были заранее спланированы, они ударили по обе стороны этого коридора и прорвали окружение. Потом пришлось где-то три месяца восстанавливать утраченные позиции, причем с тяжелыми боями.

Естественно, это не укладывается в рамки, скажем так, нормальных боевых действий. Но выводы надо было делать…

ВБ: — И какие же?

ВГ: — Во-первых, ведется постоянное наблюдение. Определяются дорожные направления, по которым они могут идти. На этих направлениях строятся узлы заграждений, минные поля и так далее, организуется система огневого поражения, начиная с дальних подступов. Это ПТУРы, танки, по мере приближения – гранатометы. В результате 2-3 джихад-мобиля уничтожались на этапе выдвижения, другие – при подходе к переднему краю. Войска научились им противодействовать. Кроме того, все населенные пункты были подготовлены игиловцами к круговой обороне, видимо там использовался труд местного гражданского населения. Фактически под землей строился второй город: ходы сообщения, вся необходимая инфраструктура. Штурмовые отряды должны уметь воевать в таких условиях.

ВБ: — Где игиловцы набрали такое огромное количество «Тойот»?

ВГ: — Им все эти годы помощь потоком шла из целого ряда государств, в том числе с Ближнего Востока… И через неправительственные фонды. Не только машины – это просто гражданская составляющая. А также современное оружие, новые боеприпасы, современные средства…

Средства разведки, бинокли, ночные прицелы, системы связи – все современное, не допотопное.

ВБ: — Есть сведения что часть игиловцев уже в Афганистане оказались, в Иордании. Куда еще расползается эта зараза?

ВГ: — Часть возвращается в страны, откуда они прибыли нелегально. Основная масса перемещается в Ливию, в страны Юго-Западной Азии. В Афганистан, его тоже исключать нельзя, – почва там для них благодатная.

ВБ: — Как Вы оцениваете состояние вооруженных сил Сирии на начало операции и сегодня?

ВГ: — Разница большая. Вооруженные силы Сирии за время войны, к осени 2015 года фактически утратили всю территорию. Подконтрольно правительственным силам оставалось 10% территории Сирии.

ВБ: — Это на тот момент, когда мы приступили к операции?

ВГ: — Да. Очень тяжелая была ситуация. И моральный дух, и усталость. Отсутствие боеприпасов, необходимых видов обеспечения, управления. Началась наша операция, через некоторое время появились первые успехи. Любые победы вдохновляют, окрыляют, сейчас сирийская армия приобрела хороший опыт. Мы им помогли, отремонтировали технику на месте… Сегодня сирийская армия способна выполнять задачи по защите своей территории.

ВБ: — Сколько наших военных прошло через сирийскую кампанию?

ВГ: — 48 с лишним тысяч солдат и офицеров. Из них каждый четвертый награжден или представлен к правительственной награде. Ведомственные награды получили все.

ВБ: — Как Вы оцениваете роль наших военных советников, работавших в составе сирийской армии?

ВГ: — Высоко оцениваю их роль. В каждом подразделении –батальоне, бригаде, полку, дивизии – находится аппарат военного советника. В его составе – необходимые должностные лица. Это оперативный состав, разведчик, артиллерист, инженер, переводчики и другие должностные лица. Они, по сути дела, планируют боевые действия. Оказывают помощь в управлении подразделениями при выполнении боевых задач. На всех направлениях действия увязаны единым замыслом, единым планом, осуществляется руководство с командного пункта группировки в Хмеймиме.

ВБ: — Была ли у Генштаба цель обкатать в Сирии как можно больше военнослужащих?

ВГ: — Да. И мы это сделали. Не просто военнослужащих – самое-то главное обкатать командиров, офицеров. Командующие войсками округов – все там побывали, и в течение длительного времени. Все командовали группировкой. Все начальники штабов…

ВБ: Их там 4 или 5 сменили, командующих?

ВГ: — Дворников, Картаполов, Суровикин, Зарудницкий, Журавлев…

ВБ: — Вы давали им возможность на таком уровне поруководить, да?

ВГ: — Они прибывали с основным составом своего управленческого аппарата: начальники оперативного управления, разведки, связи, ракетных войск и артиллерии, инженеры…

ВБ: — То есть они штабных своих брали, весь аппарат обкатывался?

ВГ: — Таким же образом управления армий – тоже все, 90% дивизий, и больше половины полков и бригад.

ВБ: — То есть, мы сейчас получили командный состав, который закален в этих боях… Имеющий реальный боевой опыт.

ВГ: — Имеют боевой опыт, да.

ВБ: — Валерий Васильевич, я бы хотел вернуться еще раз вот к такому вопросу: мы остаемся в Хмеймиме, мы остаемся в Тартусе. Вы сказали, — это для помощи сирийской армии, да?

ВГ: — Да, для возможной помощи.

ВБ: — Да. Вы не упомянули военно-морскую компоненту. Часть кораблей будет в восточной части Средиземного моря? Так же, как мы сейчас там стоим? Корабли наши. Или мы уйдем?

ВГ: — Никуда мы не уйдем. В Средиземноморье сейчас действует на постоянной основе наше штатное соединение кораблей.

ВБ: — Оно тоже остается, да?

ВГ: — Оно там и до событий в Сирии действовало, с 2015 года.

И останемся на постоянной основе…

ВБ: — Вы не раз бывали в Сирии, встречались с нашими солдатами, офицерами, смотрели им в глаза… Какое у Вас впечатление осталось от общения с этими людьми, с вашими подчиненными? … С теми людьми, которые выполняли Ваши приказы, приказы Верховного командующего, министра обороны.

ВГ: — Впечатления хорошие, самые положительные. Сразу бросается в глаза стремление выполнить задачу – во что бы то ни стало… Хорошая боевая слаженность. И это очень хорошо, потому что офицеры туда отправляются без дополнительной подготовки, а по ротации… На три месяца. Это значит, что вся система боевой подготовки войск и органов управления работает, люди готовы к выполнению задач, а там они на практике это показывают. Наши офицеры, военнослужащие совершили много героических и мужественных поступков, продемонстрировали стойкость, обучили сирийцев.

Со временем мы подошли к тому, что стало больше сирийских подразделений, которые способны наступать, приобрели боевую устойчивость… Бригадный генерал Хасан Сухел и его подразделения очень хорошо себя показали в наступательных операциях против террористов.

Но без наших советников такого успеха не получилось бы.

ВБ: — А уроки сирийской кампании Генштабу придется извлекать?

ВГ: — Изучение и обобщение опыта происходит всегда. С первого дня этой кампании такая работа проводилась… Все случаи, которые происходили, опыт боевых действий тщательно изучались, доводились до всех подразделений и до военнослужащих, которые туда только собирались убывать, чтобы все это учитывалось. Мы провели несколько конференций по обмену опытом. Издан целый ряд пособий с обобщением этого опыта.

ВБ: — В Сирии было испытано большое количество наших вооружений. Как Генштаб их оценивает?

ВГ: — Мы там испытали более 200 образцов вооружения и техники, современные – те, которые приняты на вооружение недавно, которые собирались принимать, которые уже стояли на вооружении. Вроде бы прошли все госиспытания, и на учениях показывают нормально все… Но в ходе выполнения боевой задачи, возникают какие-то проблемы, которых раньше не замечали. Приходится что-то дорабатывать. О возникших проблемах докладывали наши офицеры и военнослужащие. В Сирии осуществлялось непрерывное военно-научное сопровождение при применении всех видов вооружения и техники.

ВБ: — Говорят, там были наши и конструкторы, и инженеры, да?

ВГ: — Инженеры, конструкторы, военные ученые. Разработчики – все там были. По каждому образцу вооружения отмечены его положительные стороны, что нужно доработать. Сейчас абсолютное большинство этих недостатков устранено. То, что мы проверили технику и оружие в боевых условиях – это огромное дело.

Теперь мы уверены в своем оружии.

ВБ: — Вам часто приходилось за это время контактировать с начальником генерального штаба Сирии?

ВГ: — Часто.

ВБ: — Это главным образом по телефону делается?

ВГ: — И по телефону, и лично. Я к нему приезжал, и он ко мне в Хмеймим… Выезжали вместе на отдельные направления. Постоянно.

ВБ: — Он русский язык знает, уже более-менее разговаривает?

ВГ: — Он учился у нас в Академии Фрунзе.

ВБ: — Недавно министр обороны от имени Президента России вручил награды и объявил благодарность всем, кто обеспечивал безопасность визита Путина в Сирию. Ну, в тот день, когда, Вы знаете, когда он объявил о выводе группировки на Родину. Это была специальная операция?

ВГ: — Такие мероприятия случайным образом не проводятся. Требуется тщательная подготовка. Привлекались необходимые силы и средства: на земле, в воздухе, на море, обеспечивающие безопасность этого визита. Они со своей задачей справились.

ВБ: — Вы можете сделать прогноз дальнейшего развития событий в Сирии? Вот, хотя бы на 2018 год?

ВГ: — По военной линии – завершение уничтожения боевиков Джебхат ан-Нусры* и иже с ними. Часть боевиков этой террористической организации находится в зонах деэскалации.

Там много самых разных формирований. Некоторые поддерживают режим прекращения боевых действий. Джебхат ан-Нусра –категорически против. Значит, их придется уничтожать.

ВБ: — Это крупные группировки?

ВГ: — Разные. Больше – в Идлибе, меньше – в других зонах. По-разному. Я думаю, что через определенное время с ними будет покончено. Тем более, что в зонах деэскалации поддерживается режим прекращения боевых действий. Туда поступает гуманитарная помощь, решаются социальные вопросы, бытовые …

Вторая задача – перевести военное решение вопроса в политическое русло. В русло политического урегулирования. И она решается. Сейчас идет подготовка к Конгрессу сирийского национального диалога…

ВБ: — Наши дальние бомбардировщики, когда пролетали на боевую работу в Сирии, они же пролетали через пространство Ирака и Ирана. Были ли проблемы, когда вы запрашивали воздушное пространство?

ВГ: — У нас хорошо налажено взаимодействие с военными этих стран и сбоев не возникало.

ВБ: — Никогда еще не использовала Российская армия, по-моему, такого количества беспилотников, как в Сирии. Как Вы оцениваете значение этого вида техники, учитывая сирийский опыт?

ВГ: — В Сирии сейчас в среднем ежедневно в небе находятся порядка 60-70 беспилотников. Они ведут разведку, есть беспилотники, которые выполняют задачи радиоэлектронного подавления и другие вопросы решают.

Мы сделали большой шаг по беспилотникам за 5 лет. Раньше у нас на вооружении были только старые советские типа «Рейс». Сейчас без беспилотника немыслимо ведение боевых действий. Его используют артиллеристы, разведчики, летчики – все. С помощью беспилотников создаются разведывательно-ударные, разведывательно-огневые контуры.

ВБ: — А как показали себя в Сирии Силы специальных операций?

ВГ: — Силы специальных операций, фактически, прошли свое становление, показали себя с наилучшей стороны. Занимались наведением авиации на цели, ликвидацией главарей бандформирований, целым рядом других задач. Мы очень довольны опытом, который они получили.

ВБ: — Все военные наши, кто прошел Сирию, будут признаны или уже признаны участниками боевых действий?

ВГ: — Да, есть дополнение к закону «О ветеранах», оно принято, они являются ветеранами боевых действий.

ВБ: — В отдельных СМИ появляются «мнения», что Российской армии нечего было делать в Сирии. Как бы Вы ответили на это?

ВГ: — Если бы мы не вмешались в Сирию, что бы произошло? Посмотрите, в 2015 году оставалось немногим более 10% территории, подконтрольной правительству. Месяц-два, и к концу 2015 года Сирия была бы полностью под ИГИЛ. Ирак – большей частью тоже. ИГИЛ бы дальше набирало обороты, распространялось на сопредельные страны. Несколько тысяч наших «соплеменников» туда поехали воевать. Нам бы пришлось столкнуться с этой силой уже на своей территории. Они бы действовали на Кавказе, в Центральной Азии, в Поволжье. Возникли бы проблемы гораздо большего порядка. Мы сломали хребет ИГИЛ на территории Сирии. Фактически, наши Вооруженные Силы разгромили врага на дальних подступах к границам нашего государства.

ВБ: — Что начальник Генштаба Вооруженных Сил России мог бы пожелать военным, их семьям, в связи с наступающим 2018 годом?

ВГ: — Кто больше всего хочет мира? Военные. Поэтому я хочу пожелать всем военнослужащим и членам их семей мирного неба над головой, крепкого здоровья, и дальнейших успехов в службе.

О том, что российское военно-политическое руководство готовится к военной операции в Сирии, мы писали еще с середины сентября. Уже тогда на сирийский аэродром «Басиль-Аль Асад», что находится в прибрежной провинции Латакия, была переброшена необходимая бронетехника, ЗРК, средства РЭБ и . Ремонтно-строительные работы на авиационной базе были в самом разгаре: расширялась взлетная полоса, возводились временные жилые блоки для персонала, уже были готовы новые площадки для вертолетов, монтировалось необходимое для контроля полетов оборудование.

Строительные работы и переброски военной техники сопровождались грамотной рекламной кампанией – за каждым пополнением контингента наших военнослужащих в Сирии и новым комплектом авиации неизменно следовало образцово-показательное выстраивание техники вдоль взлетной полосы. Исключительно ради новой спутниковой фотосессии. Данные снимки на Западе имели просто феноменальный успех.

Тем временем, в Москве регулировались политические вопросы. В частности, ближневосточные лидеры и высокопоставленные чиновники (Турции, Израиля, Иордании, ОАЭ, Саудовской Аравии и т.д.) были оповещены о том, что игры вокруг избушки лесника окончены, в связи с возвращением самого лесника. Позже были созданы координационные центры с Ираном и Ираком; отдельно с Израилем.

Запрос Владимира Путина и решение Совета Федераций вполне ожидаемо породили много комментариев и вопросов. Вкратце попробуем осветить основные.

Какие силы мы сосредоточили в Сирии?

На момент публикации данного материала в сирийской провинции Латакия находятся: эскадрилья (12 штук) фронтовых бомбардировщиков Су-24 , эскадрилья штурмовиков Су-25 , 6 многофункциональных истребителей-бомбардировщиков Су-34 , 4 многоцелевых тяжелых истребителя Су-30СМ , 12 ударных вертолетов Ми-24 и 12 многоцелевых вертолетов Ми-17 . Помимо авиационной техники, на аэродроме «Басиль-Аль Асад» располагается около сотни грузовых автомобилей (включая вспомогательную технику), полусотни бронетранспортеров, десятка танков и неустановленное количество ЗРК, включая два засвеченных комплекса С-300. Есть все основания для смелого предположения о том, что штат истребителей-бомбардировщиков Су-34 будет доведен до эскадрильи.

О численности личного состава аэродрома что-либо говорить затруднительно, однако можно предположить, что он может достигать одной тысячи человек. В их число входят летчики, операторы беспилотников, авиационно-ремонтные и инженерные бригады, подразделения морпехов для охраны аэродрома, командный состав, спецслужбисты и так далее.

Какие силы нам будут противостоять?

Так как в российской антитеррористической традиции такое понятие, как «градация исламистов» на умеренных и радикальных отсутствует, то и удары будут наноситься по всем представленным в Сирии силам боевиков. На сегодняшний день это около 180-ти крупных формирований. В блогосфере принято условное деление на «зеленых» и «черных». Первые получают прямую материально-техническую, дипломатическую и финансовую помощь от стран Запада, Турции и аравийских монархий, а в СМИ обозначаются как «умеренные оппозиционеры». Вторые представлены «Исламским государством» и «Джебхат ан-Нусрой», то есть исламистами радикальными, от прямой поддержки которых внешние силы формально отказались. Однако никакой принципиальной разницы между «черными» и «зелеными» нет.

Какие силы мы поддерживаем?

Конкретно в Сирии в роли наших естественных союзников выступают:

- Сирийская арабская армия (САА, правительственные войска) – около 180 тыс. человек;

- Республиканская гвардия (элитные войсковые подразделения) – около 25-30 тыс. человек;

- Национальные силы обороны (НСО, народное ополчение) – около 80 тыс. человек. Состоят из представителей этнорелигиозных меньшинств: алавитов, христиан, друзов;

- Бригада Баас (боевое крыло сирийской партии Баас) – около 7-8 тыс. человек. Преимущественно состоит из мусульман-суннитов.

- «Сирийское сопротивление» и «Народный фронт освобождения Палестины» (марксистские военизированные организации) - около 4 тыс. человек на пару.

- Сирийская «Хезболла» , «Арабская национальная гвардия» и «Сирийская социальная националистическая партия» - около 3,5 тыс. человек на троих. По составу: шиитское ополчение, светские арабские националисты и сирийские националисты, соответственно.

- Ливанская «Хезболла» - около 15 тыс. человек.

- Сирийские курды – около 50 тыс. человек. По факту свои действия с официальным Дамаском не координируют.

Если говорить о внешних союзниках, то это, в первую очередь, Иран и Ирак. Остальные страны не особо интересуют, так как не представлены своими войсками в Сирии.

Возможно ли участие наших военных в наземных операциях?

В этом нет практической необходимости. В Сирии наличествуют необходимые для проведения полноценных войсковых операций силы. То есть обстрелянной пехоты хватает, причем воюющей с первых дней тогда еще гражданской войны. Как уже говорилось выше, речь идет как минимум о 300-х тысячах бойцов, из которых около 200 тыс. так или иначе участвовало в полномасштабных наземных операциях против джихадистов.

Вопреки пропагандистским вбросам о скорой кончине режима по причине недостатка людских ресурсов, мобилизационный потенциал правительственных сил находится на высоком уровне. Первым видимым признаком наличия проблем с наполнением армии рекрутами является возрастной состав призывников, что нам продемонстрировала Германия на последний год войны, когда в бой были отправлены безусые юнцы из «Гитлерюгенда» и седовласые старики из «Фольксштурма». В рядах сирийской армии преобладают мужики и молодые парни, то есть возрастной диапазон гуляет от 20 до 40 лет. О каком истощении армии говорят западные журналисты, решительно непонятно.

Почему мы вмешались в конфликт именно сейчас?

Сирийская армия и союзные ей силы («Хезболла», ополчение, добровольцы и курды) оказались в крайне тяжелом положении, что обусловлено активизацией ряда региональных игроков. Турецкая авиация под предлогом борьбы с «Исламским государством» наносит удары по иракским (частично) и сирийским курдам, являющихся самой боеспособной и эффективной силой в этой войне всех против всех. Помимо прочего, турецкие спецслужбы и «отпускники» провели ряд успешных операций в районе Идлиба и Алеппо. Определенных успехов удалось добиться американской антитеррористической коалиции, которая при взаимодействии с подразделениями курдов и иракской армии выдавила боевиков ИГ из ряда районов сирийского и иракского Курдистана, а так же суннитской части Ирака. Вектор приложения сил «Исламского государства» сменился – джихадисты пошли на Сирию, в результате чего пала Пальмира и был захвачен ряд стратегически важных объектов.

Для правительственных войск Сирии активизация Турции, Штатов и аравийских монархий стала существенным ударом. Причины поражений сирийцев объясняются критическим истощением ресурсов (поредевшим парком военной техники и нехваткой боеприпасов) и ощущением тотального бессилия перед врагом, который ползет со всех щелей. Успешная операция по уничтожению группировки из 150 человек, к примеру, нивелируется тем, что через неделю на этом же участке фронта появляются новые рекруты джихадистов. То есть сирийская мясорубка перемалывает исламистскую нечисть на крайне высоких оборотах, однако только что убывшие боевики моментально «воскресают» за счет крайне эффективной практики высасывания радикальных пассионариев со всего мира – от Индии до Швеции.

Таким образом, разрешение сирийского конфликта исключительно военным путем попросту оказалась невозможным – у сирийской армии человеческий ресурс ограничен, у джихадистов восполняем, в частности благодаря наличию каналов для непрерывного транзита боевиков через Турцию. Соответственно остро проявилась необходимость воздействия на тех, кто оказывает материально-техническую, консультативную и финансовую поддержку исламистам. Ирану это не под силу, Китаю не по интересу. Россия же одним только своим военным присутствием внесла существенные коррективы в региональный расклад сил.

Какие глобальные задачи Россия преследует в сирийском конфликте?

Во-первых , сохранить Сирию на политической карте мира (не путать с «режимом Асада»). Если вспоминать об «общечеловеческих ценностях»: сохранить этно-религиозное многообразие страны, предотвратив геноцид христиан, алавитов, друзов, армян и т.д.

Во-вторых , купировать террористическую угрозу на подступах к границам России – «Лучше воевать в Джелалабаде, чем в Ашхабаде». По возможности перемолоть максимальное количество боевиков с паспортами РФ и бывших советских республик (в особенности центральноазиатских). Возможности для этого имеются – организационная структура исламистских формирований строится по принципу «землячества», то есть на основе общего языка.

В-третьих , внести кардинальные коррективы в американскую стратегию в данном регионе, о которой мы уже писали. Существует так же необходимость осадить зарвавшегося турецкого султана. Телегой уже идут аравийские монархии, о чем пойдет речь в одном из ближайших материалов.

В-четвертых , выхватить ценные сирийские активы: военные базы, нефтяные и газовые месторождения, морские порты, транспортные узлы и маршруты возможных поставок углеводородов на Европу.

Как будет выглядеть участие российской армии в антитеррористической операции?

Заявленные российским военно-политическим руководством цели и задачи ограничиваются авиационной поддержкой официального Дамаска и подконтрольных ему подразделений. Ни о каких наземных войсковых операциях говорить не приходится. Вполне вероятно, что за рамками официальных заявлений вынесена работа российских военных инструкторов (чей штат за сентябрь существенно пополнел), координаторов артиллерии, специалистов по связи и операторов комплексов . По крайней мере, на последних фотографиях из Сирии встречались крайне интересные аппараты, косвенно подтверждающие наличие российских специалистов по связи и работе ПВО.

В частности, еще в середине сентября в сети появились снимки российской комбинированной радиостанции Р-166-0.5. Утверждалось, что фотография сделана в провинции Латакия, которая прилегает к провинции Идлиб, которую контролируют «зеленые ребелы». Радиостанция интересна тем, что обеспечивает безопасность коммуникаций на больших расстояниях, вплоть до 2 тыс. километров, то есть Р-166-0.5 дает возможность наладить не подавляемую средствами электронной войны связь.

Привлекает к себе внимание по причине того, что в течение весны и лета текущего года из провинции Идлиб регулярно поступали новости о том, что боевики полностью подавляют все средства связи сирийской армии. Так же была отмечена профессиональная координация «зеленых», которые наносили стремительные и точечные удары именно по тем позициям, где правительственные войска испытывали либо «снарядный голод», либо нехватку человеческого ресурса. Все указывает на то, что действия боевиков в провинции Идлиб (а так же и в Алеппо) координировались турецкими спецслужбами, а в боестолкновениях были замечены турецкие «отпускники». Появление в сети снимков данного аппарата, судя по всему, призвано охладить пыл Эрдогана.

Возвращаясь к работе российской авиации. Очевидно, что наших орлов перебросили в Сирию не только для нанесения ударов по позициям «Исламского государства». Первый день авиационных налетов показал, что под раздачу попали и выпестованные Западом, аравийскими монархиями и Турцией «зеленые ребелы», то есть представители так называемой «умеренной оппозиции». Приводим выдержку из регулярных боевых сводок:

«Латакия. В среду во второй половине дня, ВВС России начали широкие операции на западе провинции против боевиков «Джабхат ан-Нусра» и «Харакат Ахрара Аль-Шам», в окрестностях Джебель Аль-Завеед, Кассаб и Дейр Ханна.

Хомс. ВВС РФ отработали по целям в районах Ар-Растан, Тельбиса, Аз-Зафаран, Ат-Тлюль Аль-Хомр, Айдун, Дейр Фуль и в окрестностях Саламия».

Таким образом, только за первый день были нанесены авиационные удары как по «черным» («Джебхат ан-Нусра»), так и по «зеленым» («Ахрар аш-Шам»). По предварительным данным, которые косвенно подтверждаются самими исламистами, наша авиация уничтожила командный пункт боевиков, в котором на тот момент находилось три полевых командира «зеленых». Не самый худший результат для первых вылетов.

Военная кампания в Сирии не стала первой зарубежной операцией российской армии. Однако масштаб миссии несопоставим с боями, которые вели российские войска на территории Таджикистана в 1990-е годы и Южной Осетии в августе 2008 года.

В сентябре 2015 года силами транспортной авиации и ВМФ на сирийской авиабазе в Хмеймиме была создана инфраструктура, необходимая для размещения боевых самолётов, вертолётов, средств ПВО и подразделений морской пехоты Черноморского флота. По мере развития операции состав войск пополнялся дополнительными вооружениями.

Боевое крещение получила новейшая военная техника. По информации Минобороны РФ, в общей сложности были испытаны 162 образца современного и модернизированного оружия.

Взмах стальных крыльев

Главным средством поражения террористов в Сирии является авиация. С осени 2015 года ракетно-бомбовые удары по боевикам наносят фронтовые бомбардировщики Су-24М и штурмовики Су-25СМ. Оба самолёта являются модернизированными версиями моделей, находящихся в эксплуатации более 30 лет.

Несмотря на номинальный почтенный возраст, машины исправно выполняют задачи по поражению бронетехники, складов, командных пунктов, подземных тоннелей и бункеров «Исламского государства»*.

В 2016 году на базу Хмеймим был переброшен Су-35C, который является результатом глубокой модернизации истребителя Су-27, сконструированного в конце 1970-х годов.

В июне 2017 года на базе Хмеймим президенту Сирии Башару Асаду был представлен Су-27СМ3 с новейшими ракетами класса «воздух — воздух» средней дальности РВВ-СД. На сегодняшний день на базе экспортных Су-27К было выпущено 12 Су-27СМ3.

Участие в борьбе с ИГ принимают ещё два самолёта ОКБ «Сухого» — истребитель-бомбардировщик Су-34 и многоцелевой истребитель Су-30СМ.

Для уничтожения наземных целей российские ВКС используют противотанковые управляемые ракеты (ПТУР) «Штурм», противотанковый ракетный комплекс (ПТРК) «Вихрь», ракеты «воздух — поверхность» Х-25МЛ/Х-29Т. Истребители оснащаются ракетами «воздух — воздух» Р-73/Р-27Р.

Также боевая авиация применяла различные виды авиационных бомб: корректируемые авиационные (КАБ-500Л/КАБ-500КР), фугасные (БЕТАБ 500Ш/ФАБ-500 М62/ФАБ-500 М54/ОФАБ 250-270/ОФАБ 100-120), разовые бомбовые кассеты (РБК 500 АО 2,5 РТ/РБК 500 ШОАБ-0,5) и агитационные бомбы (АГИТАБ 500-300) (индекс после аббревиатуры обозначает полный вес бомбы. — RT ).

В боях с террористами российские лётчики отработали новые методы захода на цель, позволяющие добиться высокой точности бомбометания при использовании неуправляемых снарядов.

В ходе сирийской кампании дальняя авиация РФ несколько раз применила, наверное, лучшие в мире стратегические крылатые ракеты Х-101. Данный боеприпас способен обеспечить точность поражения до 10 метров при дальности поражения до 5500 км.

• Авиатехники готовят российский самолет-истребитель Су-30 к боевому вылету на авиабазе Хмеймим в Сирии
• РИА Новости

Массированный удар

Армейская авиация в Сирии представлена модифицированными под военные нужды вертолётами Ми-8, ударными машинами Ми-24, Ми-28Н «Ночной охотник» и Ка-52 «Аллигатор».

Вертолёты участвуют в охране авиабазы, поисково-спасательных операциях, уничтожают скопления живой силы и бронетехники, используя ПТУР «Атака» и «Вихрь». От поражения с земли армейскую авиацию защищает комплекс радиоэлектронного противодействия «Президент-С». В период сирийской операции было потеряно всего четыре вертолёта.

В сирийском небе боевое крещение получили стратегические бомбардировщики Ту-160 и Ту-95МС. 17 ноября совместно с бомбардировщиками Ту-22М3 они нанесли массированный удар крылатыми ракетами по позициям боевиков, в результате успешной атаки было уничтожено 14 ключевых объектов инфраструктуры террористов.

Российские военные широко использовали в Сирии беспилотные летательные аппараты (БПЛА): лёгкие «Орлан-10», «Эникс-3» и тяжёлые «Форпосты», которые производятся в РФ по израильской лицензии. Общее количество беспилотников в САР оценивается в 70 единиц.

«Орланы» и «Эниксы» используются для дозора гарнизона вокруг базы, для поисковых и разведывательных миссий в ограниченном радиусе. «Форпосты» обладают большей дальностью полёта и потому участвуют в вылетах боевой авиации, регистрируя ракетно-бомбовые удары. Кроме того, беспилотники используются для корректировки артиллерийского огня.

С целью обеспечения безопасности полётов на территории вокруг морского порта базы Тартус и аэродрома Хмеймим используются мобильные станции радиолокационного слежения (РЛС), радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и противовоздушной обороны (ПВО).

Российская система ПВО в Сирии представлена зенитными ракетными комплексами С-300 и С-400 «Триумф», зенитным ракетно-пушечным комплексом «Панцирь-С1» и ЗРК «Бук-М2».

Защиту каналов беспроводной связи обеспечивает мобильный комплекс радиоконтроля и защиты информации «Свет-КУ». Также в Хмеймиме функционирует комплекс РЭБ «Красуха», рассчитанный на противодействие авиации и спутникам.

Силы ПВО были усилены в 2015 году после инцидента со сбитым турецкими ВВС российским бомбардировщиком Су-24М. Были изменены и правила полётов авиации — все бомбардировщики, в том числе и дальней авиации, обязательно должны были сопровождаться самолётами-истребителям.

Атака с моря

Одними из наиболее ярких событий сирийской операции являются пуски по объектам ИГ крылатых ракет «Калибр». Впервые их применили 7 октября 2015 года четыре малых ракетных корабля Каспийской флотилии проекта 21631 «Буян» («Дагестан», «Град Свияжск», «Великий Устюг» и «Углич»).

• Из акватории Каспийского моря ракетными кораблями Каспийской флотилии РФ нанесён массированный удар 18 крылатыми ракетами комплекса «Калибр-НК» по целям позиций террористов
• Пресс-служба Минобороны РФ

ВМФ России произвёл несколько пусков «Калибров» из подводного положения. 9 декабря 2015 года удар по ИГ нанесла дизель-электрическая подводная лодка «Ростов-на-Дону» проекта 636.3 «Варшавянка». Пуск произошёл из акватории Средиземного моря.

Впервые в отечественной истории была задействована палубная авиация. Боевой поход авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов» продолжался с октября 2016 года по январь 2017-го. Истребители Су-33 и Миг-29К совершили 1300 ударов по боевикам.

40% ударов неуправляемыми авиационными боеприпасами были нанесены с помощью принятых с борта «Адмирала Кузнецова» автоматизированных целеуказаний. На крейсере установлена автоматизированная система подготовки полётных данных АСППД-24, взаимодействующая с прицельно-навигационным комплексом самолётов Су-33 — СВП-24-33.

В режиме ротации прикрытие авиации и базы Хмеймим с моря осуществляет флагман Черноморского флота крейсер «Москва», оборудованный зенитной ракетной установкой С-300 «Форт». В арсенале крейсера «Москва» находятся 64 ракеты. «Москва» несёт дежурство попеременно с ракетным крейсером «Варяг».

• Крейсер «Москва» во время совместных военных учений России и Китая в Средиземном море
• Пресс-служба Минобороны РФ

Новинки наземной техники

Из наземной техники хорошо себя зарекомендовали бронеавтомобили «Тайфун-К» (сконструированы на базе «КамАЗа) и «Тайфун-У» (сконструированы на базе «Урала»). В боевых условиях машины подтвердили свои высокие защитные характеристики. Известно, что «Тайфуны» в Сирии используют подразделения российской военной полиции.

Внешний каркас «Тайфунов» состоит из монокузовного корпуса из стали и включает в себя дополнительные системы керамической баллистической защиты в наиболее уязвимых местах. «Тайфун-К» дополнительно оснащён фильтром для защиты от химической, биологической, радиологических и ядерных угроз. Вместимость пассажирского отсека — 10 человек.

Немаловажную роль в наступательных операциях в Сирии сыграли огнемётные системы ТОС-1 «Буратино» и ТОС-1А «Солнцепёк». Машины ведут огонь неуправляемыми термобарическими снарядами, обладающими высокой точностью стрельбы на расстоянии до 6 км и чрезвычайно мощной поражающей способностью.

• ТОС-1А «Солнцепёк»
• РИА Новости

По информации иностранных источников, в распоряжении сирийской армии находятся до 30 российских танков Т-90 и Т-90А. Западные аналитики утверждают, что российские машины показали высокий уровень эффективности в боях с террористами. Потерь среди российской техники нет.

В начале сентября 2017 года гендиректор АО «Уральское конструкторское бюро транспортного машиностроения» Андрей Терликов заявил, что испытание в Сирии прошла боевая машина поддержки танков (БМПТ) «Терминатор».

Машина предназначена для прикрытия танков в условиях городского боя. Её главная задача — обнаружить и уничтожить гранатомётный расчёт, инженерные сооружения и бронетехнику противника, а также низколетящие воздушные цели.

Ювелирная работа

Вершиной боевого искусства российской армии западные СМИ часто называют ювелирную работу Сил специальных операций (ССО). Эта структура Вооружённых сил РФ объединила подразделения армейского спецназа. Формирование ССО было завершено в 2013 году.

Силы специальных операций представляют собой высокомобильные, хорошо экипированные, профессионально обученные отряды бойцов. Их основная задача в Сирии — осуществление доразведки объектов террористов для последующих ударов авиации.

Передовые авианаводчики ССО обнаруживают в Сирии подходящие для атаки авиации цели и передают координаты объектов ИГ. Спецназовцы действуют в тылу и, судя по опубликованной в СМИ информации, нередко вступают в бой с джихадистами.

В Сирии отработана схема взаимодействия различных видов вооружённых сил, когда разведывательные и ударные контуры действуют в единой связке. Спутники, БПЛА и ССО обнаруживают цель, корректируют данные и производят доразведку, после чего авиация и флот наносят ракетно-бомбовый удар, фиксируемый беспилотниками.

• Военнослужащие во время военного парада на российской авиабазе Хмеймим
• РИА Новости

Это стало возможно благодаря использованию новейших систем управления и обмена данными, координирующими действия войск. Имевшаяся на территории Сирии проводная связь была практически полностью разрушена, поэтому российскими военными была налажена сеть спутниковой связи.

Для этой цели использовались не только стационарные ретрансляторы системы «Тетра», но и мобильные, и переносные станции спутниковой связи. Они используются в том числе для координации действий военных с западной коалицией.

Интерес к российскому оружию

Директор Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ) Руслан Пухов сообщил RT, что сирийская операция подстегнула интерес к российскому оружию. Демонстрация боевых возможностей российской армии объективно усиливает позиции Москвы на мировом рынке вооружений.

«Конечно, нельзя сказать, что Россия применила какое-либо вооружение, и на него тут же появился спрос. Покупка военной техники — процесс небыстрый. Тем не менее очевидно, что активная позиция Москвы по сирийскому кризису привлекла внимание к нашей военной технике», — констатировал Пухов.

Также эксперт подчеркнул, что сирийская операция позволила улучшить военно-политические отношения с рядом государств. Пухов напомнил о согласовании контракта с Турцией на продажу комплекса С-400 и заявлении министра Катара по делам обороны Халеда бен Мухаммеда аль-Атыйя о поручении эмира закупить российское оружие.

«Достаточно вспомнить, как Анкара и Доха в 2015 году критиковали Россию за поддержку «кровавого режима» Асада и как сейчас поменялась ситуация. Операция в арабской республике способствовала росту политического веса России, её позициям на мировой арене», — пояснил Пухов.

По его мнению, Россия, в отличие от США, готова предложить партнёрам уникальное оружие. В частности, Пухов отметил оперативно-тактический комплекс «Искандер» и противотанковый ракетный комплекс «Корнет», который используют в Сирии Силы специальных операций. Кроме того, «бестселлером» на мировом рынке, как считает эксперт, является танк Т-90.

Сирийский экзамен

Анализируя результаты сирийской кампании, опрошенные RT эксперты отметили высокий уровень профессионализма, который продемонстрировал личный и командный состав. Также аналитики констатировали, что стоящие на вооружении образцы военной техники подтвердили заявленные боевые качества.

«В целом российская армия успешно справилась с поставленными задачами. Впервые мы произвели развёртывание группировки на дальнем театре военных действий, создали систему материального обеспечения, систему связи и управления. В итоге в Сирии мы получили полноценную военную инфраструктуру», — сообщил RT главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский.

Эксперт обратил внимание на то, что Москва наладила коммуникацию по военной линии со всеми зарубежными государствами, которые вовлечены в конфликт. Это позволило координировать усилия по борьбе с боевиками и оперативно решать вопросы безопасности.

• Российские самолёты Су-24 на авиабазе Хмеймим в Сирии
• РИА Новости

«Если говорить о недостатках, которые всегда присущи всем армиям в подобных операциях, то я бы объяснил их прежде всего отсутствием оптико-электронной разведки и самолётов дальнего радиолокационного обнаружения. Хотя, без сомнения, развитие российских Вооружённых сил движется в правильном направлении», — заявил Мураховский.

Руслан Пухов также полагает, что российская армия продемонстрировала в Сирии серьёзные успехи, получив столь необходимый боевой опыт. По его мнению, миссия в арабской республике помогла выявить как сильные, так и уязвимые стороны российских войск. В связи с этим Россия наметила дополнительные задачи по совершенствованию армии.

«Несмотря на явные достижения, было бы неправильно делать вывод, что всё идеально. Совершенно очевидно, что у нас до сих пор отсутствует целый класс вооружений. В частности, я имею в виду малогабаритные авиационные бомбы. К тому же определённые трудности испытывают российские лётчики при уничтожении движущихся целей», — отметил Пухов.

Главный редактор UAV.ru, эксперт по авиации Денис Федутинов обратил внимание на дефицит в Вооружённых силах РФ тяжёлых БПЛА. По его словам, на вооружении российской армии находятся разведывательные беспилотники малого радиуса действия.

«Сирия подтвердила важность массового применения именно тяжёлых беспилотных аппаратов, которые могли бы парить в воздухе за тысячи километров от места запуска и наносить удары по противнику. На этом поприще мы не должны отставать от США и Израиля», — сказал Федутинов.

Однако, как считает эксперт, последние пять лет Россия прилагает серьезные усилия по решению проблем с БПЛА. В частности, идут работы над проектами «Орион» (весом около одной тонны) и «Альтаир» (порядка 5 тонн). Федутинов прогнозирует, что тяжёлые беспилотники начнут поступать в войска примерно через три года и с большой вероятностью будут испытаны в Сирии.

* Исламское государство (ИГ, ИГИЛ) — террористическая группировка, запрещённая на территории России.